— Поздравляю, — мрачно произнесла я, пытаясь разжать чужие пальцы. — А ты не мог бы заползти обратно? А?
— А знаешь, что еще скрывает тьма? — страстно задыхаясь, прошептал голос. В нем слышалось то, от чего чужие руки на моей талии стали смущать меня еще сильнее. — Алчность, гнев, гордыню, ненасытность, зависть, лень, уныние и похоть…
— Давай начнем с уныния? Ты уныло вернешься туда, откуда пришел, и тебе лень будет выходить? Можешь гневаться, сколько влезет, завидовать всем, но желательно молча, строить алчные и ненасытные п-п-планы по завоеванию мира. А п-п-похоть как-нибудь приложится… Правда — правда. От женщин одни проблемы! От меня особенно! Как говориться? Все в твоих р-р-руках, — нервно дернулась я, чувствуя, как каждое слово приближает меня к моральной травматологии.
Послышался приглушенный, зловещий смех, а я тяжело задышала, дрожащими руками пытаясь разжать чужие пальцы.
— Можешь мне просто позавидовать, разрешаю, — процедила я, тщетно пытаясь освободиться. Мои губы дрожали, а я пыталась извернуться и пнуть его как следует.
— Я жажду всего, что есть в этом мире, моя маленькая звездочка. Слишком долго я был в твоем плену, — слышался страстный голос возле моего уха, а моей щеки коснулись перья чужих крыльев. — Мир отдаст все, что принадлежит мне по праву. А что не отдаст, я отниму…
Я чувствовала, как меня разворачивают к себе. Сердце испуганно забилось в тот момент, когда мою голову запрокинули, проводя по шее тревожно нежную черту. Что он делает? Мне это не нравится.
— И делиться я ни с кем не собираюсь, — выдохнула тьма, а я почувствовала, как меня держат за волосы, целуя так, что земля уходила из-под ног, не прощаясь.
— Читай по губам, — страстно шепнула тьма, раскрывая крылья. — Мир теперь принадлежит мне. И ты немедленно встанешь передо мной на колени! Встань на колени перед богом тьмы!
— На…к-к-колени? — удивилась я такой разительной перемене. А как же «светлячок», как же «звездочка»? Не понимаю.
— Я унижался перед тобой, просил открыть дверь, — властно произнес голос. Если тепло и любовь в голосе измеряется кучками, то тут явно ямка! — Тебе же не сложно было ее открыть, не так ли? Но ты не открыла. А если бы открыла сразу, не заставляя меня идти на уловки, то я бы, возможно, был с тобой помягче!
— Откуда я знала, что тебе можно верить? — шептала я, пытаясь вырваться и прорваться к зеркалу.
— Подумай сама. Что было изначально? Свет или тьма? Сначала была тьма, — слышался тот самый голос, от которого у меня по коже пробежали мурашки ужаса. — И бог тьмы выбирает богиню света. Свет — всего лишь приложение к тьме. Поэтому тьма имеет право выбора. Я менял богинь, как перчатки, пока одна из них не додумалась обмануть меня, заперев в комнате на почти сотню лет.