Осторожно ступая и оборачиваясь на каждый шорох, я брела по незнакомой местности. Листва шелестела, черные стволы деревьев вырастали из мрака, а я зябко ежилась, не зная чем прикрыть наготу.
Внезапно прошуршали крылья, а я дернулась, панически вжимаясь в ствол.
— У-у-у! — протяжно заорала огромная птица, перелетая с ветки на ветку. Где-то вдалеке ей вторили такие же птицы — убийцы моей нервной системы. Первобытный страх темноты заставлял ускорить шаг, а я вышла на каменистую дорожку, ведущую к черному зеву какого-то строения.
Монументальные колонны из белого мрамора выделялись даже в кромешной темноте слабым свечением.
— Храм! — обрадовалась я, ускоряя шаг. Мне казалось, что темнота ползет за мной по пятам, глядя хищными глазами мне в спину.
Я вошла в гулкое помещение, слыша, как отдаются мои одинокие шаги от мраморных стен, а сердце замирает, прислушиваясь. Слабое свечение внутри придавало уверенности.
— Здесь есть кто-нибудь? — негромко спросила я, в надежде, что откликнется кто-то, а не что-то. Все было брошено в явной спешке! Драгоценные камни со статуй были выковыряны, а зияющие пустоты казались следами от пуль.
Я потрясла головой, отгоняя туман бессвязный воспоминаний. Поностальгировать всегда успею. Переступив через перевернутый сосуд, хрустя осколками какой-то вазы, я дошла до огромной статуи, величественно возвышавшейся во мраке. Она светилась едва заметным светом, а ее величественное лицо казалось невозмутимым. У подножья статуи лежали черепки, разорванные бусы рассыпались алыми ягодами по полу, кусок дорогой ткани валялся простыней.
Я схватила его, заворачиваясь в него на манер римской тоги и связывая на плече концы. Если слева я была девушкой строгих правил, то правая часть моего платье намекала на то, что правила распространяются не на всех.
Присев на ступеньку, положив рядом осколок, я обняла себя, успокаивая, что все не так плохо, как могло бы быть. Я все еще богиня! Пусть даже в бегах, но богиня!
Осколок вспыхнул, показывая мне огромный черный дворец, освещенный огнями, к которому стекаются люди.
— Воздадим почести Богу Тьмы! Богу первозданного порока! — вещал жрец в черном. Груды золота сверкали у подножья крылатой черной статуи.
— О, великий бог тьмы! — шептали люди, склоняясь перед величественным монументом.
Внезапно в темном ореоле появился знакомый силуэт, раскрывая огромные черные крылья. Люди упали на колени, словно подкошенные, воздевая руки вверх.
— Богиня света мертва! — послышался знакомый голос. — Завтра, ровно в полночь я жду в своем дворце тех девушек, которые готовы стать новой богиней света.