В глазах девушек застыл ужас, а они смотрели на меня странными взглядами.
— Достаточно! — произнес голос, а из тьмы вышел тот самый «летун». — Я приношу извинения за опоздание. Меня задержали жрецы. Божественные обязанности не терпят отлагательств. Люди просят новую богиню света. И я должен был объяснить им, что не хочу торопиться с выбором. Никто не видел мой жертвенный кинжал? Я попросил жрецов оставить его здесь до моего прихода.
Я молча бросила его ему под ноги кинжал, не веря ни единому слову.
— Думаю, что мое опоздание должно как-то компенсироваться, — сладко произнес Бог Тьмы, поднимая кинжал и прикасаясь пальцем к острию. — Пройдемте со мной. Я искренне надеюсь, что сумею хоть немного искупить свою вину…
Мы шли за ним, а я прекрасно понимала, что имею дело с самым лживым, с самым подлым и развратным на свете божеством! Внезапно я застыла, а на меня чуть не наткнулась Сапфирчик. Если мне суждено выйти замуж за Пашу, то отбор я не пройду.
Дверь перед нами открылась, а в глаза ударил магический, чарующий блеск золота. Рубинчик застыла статуей с открытым ртом, глядя на сверкание монет, камней и золотых побрякушек. Сапфир выпучила глаза, тихо задыхаясь и зажимая рот рукой.
— Я разрешаю вам взять все, что сможете унести на себе, — миролюбиво заметил Бог Тьмы, а на его губах скользнула улыбка. — Кто вынесет больше всех, та и победила! Даю вам час. Наслаждайтесь, девочки. Все золото, которое вы вынесете останется вам.
Дверь закрылась, а Сапфирчик затряслась, бросаясь к огромной горе золота. Она лихорадочно рылась, сетуя на то, что она голая и у нее нет карманов. Зато Рубинчик быстро сориентировалась, надевая на шею ожерелье за ожерельем. Глядя на конкурентку Сапфирчик стала цеплять на руки браслеты.
Я слышала задыхающееся сопение, идя вдоль золотых гор и глядя на них с усталым равнодушием.
— А ты чего ничего не берешь! Бери, дурочка, пока разрешают! — крикнула Рубинчик, нагребая золото, роняя его и тут же снова сгребая. Сапфирчик нашла золотой кубок. Сидя на коленях, она насыпала в него драгоценные камни, выбрасывая те, которые по ее мнению были не так красивы.
— Гляди! — взвизгнул голос позади меня. — Видала? Красотища!
Кто-то чуть не завалился с золотой горы, а я думала, как поступить? Я пнула золотой шлем с дороги, прогуливая вдоль золотых россыпей. Точно такие же россыпи я уже видела в некогда своем храме… И если тогда мне хотелось взять себе золотишка, то сейчас почему-то не хочется. Не в золоте счастье.
— Зеркало, в чем счастье? — спросила я, доставая осколок. Зеркало помолчало, а потом вспыхнуло.