— Кукареку! — орал дед, поглядывая на нас.
— Вон, петух… На смену моему деду пришел… — вздохнула я, глядя на рыцарей в собственном соку. — Моего-то зарубили…
— Кто? — спросили всадники, переглядываясь и ужасаясь.
— Да кто ж его знает… Говорят, что я с топором за ним бегала… Хотела яйца снести. Приходил к нам чародей один… Говорит, что, дескать, все, кто тутоньки селятся, все того… Что говорил? Непоня-я-ятно. Говорил, что уезжать отседова надобно, — воодушевленно развлекалась я, глядя на то, как рыцари повернули коней и дали деру. — Соседушки, куда это вы? У нас природа красивая! Постойте! Гостинец забыли!
Вслед рыцарям полетел увесистый камень, а я отряхнула руки, глядя, как дед слезает с забора. Топот копыт стих, а я смотрела на селян, которые благодарили меня, пытаясь всучить нехитрый скарб.
Я улыбнулась, схватилась за медальон и исчезла. Только я сняла маску, как меня что-то дернуло. Очнулась я в своем замке на кровати, сплевывая медвежью шерсть. Сразу видно, не я на природе, а природа на мне отдохнула.
— Ыыыыы! — простонала я, слыша, как ломятся в дверь: «Леди Гвиневра! Беда!»
Дверь явно собирались вынести, а я вскочила на ноги, прислушиваясь. Где-то паниковали, но без меня.
— Беда! — орали слуги, проносясь по коридорам. — Беда!
Я выбежала из комнаты, бросилась в зал, откуда доносились крики с мыслью, что пора бы выяснить, что происходит, а потом присоединиться к ней по мере возможности. Медведь мчался вслед за мной, но на него обращали внимания меньше, чем на ручного хомячка.
— Гонец донес, что Артур собрал войско и движется к Камелиарду! — пристал ко мне молодой слуга, а я нервно отмахнулась, направляясь в зал. — Рыцари уже собрали…
— Военный совет? — нервно спросила я, выбегая в пустой зал, где предположительно он должен был проходить. Трон был пуст, а скамейки запасных королей порядком опустели.
— Вещи, — всхлипнул слуга, глядя на меня с надеждой, мол, пойди их всех и раскидай, миледи.
— Мы клянемся в верности дочери покойного Лодегранса! — торжественно обещали рыцари, пробираясь к выходу. Послужить верой и правдой Камелиарду они решили в месте как можно более отдаленном.
Слепой менестрель с отдавленным медведем ухом, жался в уголке, тревожно перебирая струны.
Пока слуги бегали и суетились, лучше всех политическую обстановку оценил медведь, осознавший, что он как бы дикий зверь, а не домашний, в связи с чем срочно решил вернуться в дикую природу.
— Король лично ведет войска! Гонец видел Артура! — паниковали слуги во внезапно опустевшем замке. — Он и его пятнадцать рыцарей ведут пять тысяч воинов! С ними Мерлин! — орали в основном мужики, воинственно пытаясь дезертировать.