Красивый мрамор намекал на то, что у прежнего владельца был отменный вкус. Золотые краны и… да! Золотой унитаз, который холодил мое тщеславие в течение пяти минут.
Я вымыла руки, вытерла их о полотенце, заглядывая даже в золотой бачок на предмет таинственного похитителя олигархов. Убедившись, что в туалете никто не прячется, я вышла в спальню.
— Макс! — позвала я, оглядываясь по сторонам. — Мааааакс!
Никого! Дверь закрыта изнутри. Пистолет лежит на тумбочке рядом с часами.
— МАААААААКС! — заорала я так, что чуть не задрожали стекла. — Риктушлер, скотина, ты где?
Я отбросила штору, но никого не было. Окно было закрыты. Где-то вдалеке слышался гул дороги. За окном сгущались серые сумерки. Я чувствовала, как сердце бешено колотится.
Только не это! Только не он! Я вас умоляю!
Я нервно стала осматривать комнату.
— Макс, я убью тебя! — грозно заметила я, рыская глазами по комнате. — Макс, если ты сейчас же не отзовешься, то я не знаю, что с тобой сделаю! Еще не хватало, чтобы ты пропал! Я этого не переживу!
И тут я почувствовала, как меня со смехом обнимают. Да меня чуть удар не хватил!
Я развернулась на награждая шутника пинками, пощечинами и такими словами, от которых особо впечатлительным личностям хочется взять блокнот и ручку!
— Подонок! — ругалась и брыкалась я, пытаясь убить, но не до конца.
— Испугалась, моя девочка… — шептал Макс, прижимая меня к себе, несмотря на мое отчаянное сопротивление. — Ну все, все… Все хорошо… Я просто хотел проверить, любишь ли ты меня?
— Да меня чуть инсульт не взял! Мерзавец! — процедила я, чувствуя, как он удерживает меня и гладит. Я выбилась из сил, чувствуя, как он прячет смешок в моей прическе.
— Ну все, все хорошо… Я с тобой… Я тебя не брошу… — утешали меня.
— Зачем ты так? — дрожащим голосом спросила я. — Не пугай меня так… Прошу тебя…
Я попыталась почесаться, как вдруг…
— Ай!!! — внезапно заорал Макс. — Ты мне ухом своим деревянным в глаз только что заехала!!! Бессовестная Лиса!
Я выбралась из его объятий, бросила на него взгляд, преисполненный смертельно обиды.
— Шучу! — издевалась надо мной эта мерзкая, отвратительная и очень соблазнительная личность.
Я тоже обиделась на такие шутки. И сообщила, что ненавижу его. Сроки ненависти ограничиваются лишь продолжительностью моей жизни.
Мне бы отойти после таких фортелей.
— Я тоже на тебя обиделся, — рассмеялся Макс. — Лиса, слушай… Как на счет того, чтобы отнести заявление?
— На кого? — спросила я, подозрительно прищурившись.
— На нас, — послышался голос Макса. — Короче. Я арестовываю тебя. Ты арестовываешь меня.