Я тащила громыхающий латами манекен в сторону кристаллов, натужно поднимая его по лестнице. Только бы сработало! «Не царское это дело!», — кряхтела я, сплевывая перо с чужого шлема. Один пролет мы миновали. Я чувствовала себя женой алкоголика, тоскливо глядя на предстоящий путь. Отдышавшись и раскорячившись, я стала затаскивать «алкоголика» на следующий этаж под несмолкающую канонаду заклинаний.
Поднатужившись в последний раз, я подняла деревянный манекен в сверкающих латах, поставила на пол и положила металлическую перчатку на кристалл. Кристалл светился, а я задрала голову, видя, как на меня сыплется барельеф с потолка. Ага! Щас! Корону я просто так отдавать не собираюсь! Я стянула с манекена шнурок, а металлические штаны-латы рухнули вниз, зато железная рука была крепко привязана к кристаллу.
«И так все десять раз!» — заныл голос внутри меня, но я уже сбегала вниз, выискивая еще одного железного дровосека.
Трое рыцарей без штанов стояли на расстоянии ста метров, покачивались при каждом ударе в стены, и держали кристаллы. Сквозь пальцы их кольчужных перчаток пробивался синий свет надежды.
Вдоль рядя из трех рыцарей я волокла четвертого, потеряв его шлем по дороге. Старинная ковровая дорожка собралась гармошкой, а мне пришлось бросить четвертого, чтобы поймать третьего, который решил пасть на пол смертью храбрых. Стоп! А что я делаю? Может, просто перчатки?
Я сняла перчатки с доспехов и стала приматывать их к кристаллам, щурясь от ослепительного света. Почему хорошая мысля приходит опосля? Сразу два кристалла засветились, а я, спотыкаясь на горбылях ковра, метнулась вниз в оружейную галантерею.
— Раз, — пыхтела я, с грохотом мародерствуя. — Два… Три… Четыре… Что? И все? Перчаток не было, за то у одних доспехов был гульфик в форме руки. Ой, так и знала, что на последний кристалл положу… а, впрочем, неважно!
Приматывая «руки» изо всех сил, затягивая узлы, я смотрела на горящий ряд кристаллов и мысленно гладила себя по головке. Марина Первая! По-моему, звучит! Но лучше Марина Первая Сообразительная!
Я доползла до наших с Метатроном покоев, повисла на дверной ручке, в надежде, что найду какое-нибудь заклинание для защиты замка. Чувство глубокой усталости заставляло еле передвигать ноги. Чем глубже моя усталость, тем глубже я посылаю тех, кто решил нарушить мой покой!
— Ты мало уделяешь мне внимания, — послышался голос, в котором звучал укор. Я подняла мутные глаза на ангела, который сидел и смотрел на кашу, мол, продолжай меня кормить. Моя рука уже потянулась за тарелкой, а я терпеливо пережевывала кашу, возвращая ее на ложку.