Он шагнул в портал и снова воцарилась тревожная тишина ожидания. Мы подождали еще немного, а потом еще. Но что-то было подозрительно тихо!
— Хорофо, — гордо произнес Кристиан, делая шаг к порталу. Он улыбнулся мне оставшимися зубами, а я поняла, что родители уже сообщили отпрыскам о моем ответе. — Фейфяф фше ужнаем! Как жнал, фто беж меня не шправятша! Как гофорит мой офец: «Проблема вышошана иж пальца!».
Он обернулся летучей мышью и нырнул в сияние. Я присела на траву, обняла колени, понимая, что это не к добру. Долго их нет! Или восстание слишком большое, что давить его нужно до вечера, или с ними что-то случилось! Хотя, что может случиться с драконом, вампиром и оборотнем?
— Я пойду! — произнес Дэлион, глядя на меня покрасневшими от бессонной ночи глазами.
Демон замялся, поглядывая на меня робким взглядом, а потом поднатужился и выпустил крылья.
— Как говорит мой отец, — гордо произнес юный демон, — у меня в штанах восстанье! Раздевайся и ложись! Проблемы обходили его стороной!
Собственно, как рифма и тактичность! С ними он тоже редко встречался. Дэлион зажмурился и шагнул в красное свечение. Андрас молча теребил енота, глядя на меня масляными глазами воздыхателя — тихушника, а Эгрегор стоял и смотрел на меня со странной, пугающей улыбкой.
— Там наверняка есть трупы, которые можно поднять, — вздохнул Андрас, как бы намекая, что и этот подвиг будет совершен в мою честь. Ребята! У меня честь не резиновая! Все подвиги туда не поместятся! — Как говорил мой отец: «Не стоит поднимать проблему!».
Он дошел до портала, осмотрелся по сторонам и растворился в нем точно так же как и все предыдущие.
— Ты уже решила, какое платье наденешь на нашу свадьбу? — усмехнулся Эгрегор, подойдя поближе. — Моя мать видела будущее. Ты выйдешь замуж за меня!
Эм… Да как бы не очень хотелось… Хотя, из всех присутствующих, шансы у него самые высокие.
— Как говорил мой отец: «Зри в корень проблемы!» — внезапно произнес Эгрегор, а его глаза стали черными, как ночь. Он дошел до портала, сделал шаг и тоже исчез.
Я осталась на лужайке в гордом одиночестве, представляя, как растягивается моя несчастная честь, в которую пытаются запихнуть очередной подвиг. Если честно, то идти туда было страшновато. У меня, конечно, был опыт подавления восстаний: «Не хотим есть манку!», «А каша невкусная!», «А почему мы так мало погуляли?» и «Мы не хотим спать!», но, боюсь, он здесь окажется бессильным.
Время шло туда, куда я его посылала. Я тревожно наворачивала круги, готовя честь и совесть для приема подвигов, но ни подвигов, ни героев, ни даже «Помогите! Спасите!» в исполнении перепуганных голосов.