Я упорно молчал и делал вид, что сплю, пока несколько людей несли меня ведьме. Конечно не хотите! У вас вон и так столько грехов набежало. Куда вам еще один!
— Здоровый какой, — пыхтел какой-то мужик, перехватывая меня поудобнее, — На нем бы поле пахать! Жалко, что дурак, на мельницу бы его!
Ты неси давай, — недовольно пробурчал кузнец, держа меня за ноги, — Ведьме виднее что с ним делать. Может и вылечит его. Я, кажись, тоже способ знаю. Лечения. Оглоблей по хребту!
— И че? Помогло? — поинтересовался голос слева. — Леченье-то?
— Дуракам оно завсегда помогает. Они бегать после этого перестают! — выругался кузнец.
— Меня отец от глупости розгами лечил, — натужно ответили с другого конца, — И правильно делал! А то тоже говорил: «Дури в тебе много! Выбивать надо!» И вон какой детина вымахал! И этого розгами надо! Ведьма не справится — мы поможем!
Так за разговором мы и пришли к знакомому ельнику, а в ушах зазвенел голос ведьмы.
— Замерз сильно? Небось себе все отморозил! — суетилась нечестивая, пока меня заносили в тепло дома и укладывали на лежанку. — Продрог небось и голодный! Кузнец, спасибо! Спасибо, пропал бы ведь один-одинешенек…
— Софа, ты бы поосторожнее с ним была. Буйный он. Ты деревне нужна, мало ли что ему в голову взбредет! Святая ты, Соф. Святая. Взвалила на себя этого убогого, — сочувственно произнес здоровенный детина. Что значит святая?! Это она-то святая?! — А ты тут одна, в лесу… Может, тебе где на окраине деревни справить хату, а? И дурака твоего туда же определим! Все под присмотром! Оглоблю рядом положу…
Ведьма тяжело вздохнула, а я почувствовал, как теплая ладошка гладит меня по голове. Ее прикосновение было мне противно! Не смеет нечестивая ко мне прикасаться! Но срывать ее руку не стал! Мне нужно знать, чем таким она околдовывает их! Может, так смогу что-нибудь увидеть.
— Дурак он у меня, кузнец, это ты правильно сказал. Но как его бросить? Пропадет ведь! Он из крапивы выбраться не мог, возле дома. Прямо в зарослях по ней и бегал со спущенными штанами, — с улыбкой в голосе проговорила ведьма, кузнец, казалось даже не дышал, — Красивый то мужик, жаль толку от него совершенно никакого нет.
Последнюю фразу ведьма произнесла с какой-то грустью. Что, соблазнять меня собралась, чертовка? Не выйдет! А я-то думаю, что это я на нее засматриваться начинаю! Так это соблазн дьявольский насылает! Не поддамся! Глаза закрою, молитву прочитаю и не поддамся.
— Я хочу это видеть! — заорал Бельфегор. — Я хочу это видеть! Лежит себе мужик с утра! Простыня у него, как полагается! А он лапки на груди скрестил и… молится… Да на него баба в этот момент под одеялом молиться должна!