— Епископ назвал тебя Жозефом, — неуверенно начал я, а в голове стал проясняться туман воспоминаний. Я вспомнил кричащего босого ребенка в рваных тряпках, бегущего по первому снегу к монастырю крича мое имя. Я был удивлен, и подумал, что опять на его мать навели навет. Но дело оказалось в другом, — Мораис, да? Мораис, это же ты?
Старец рассмеялся и кивнул. Я вспомнил.
— Вспомнили! Вспомнили! Я так рад, что дожил до ещё одной встречи с вами, — быстро заговорил старец, утирая слезы радости со своего лица, — Ходили слухи, что вы погибли! Поговаривали, что Вас предал собственный орден, посчитав, что теряет власть и сжег вас! Я не верил! Ни единому слову! Таких, как вы бог не забирает! Такие как вы не умирают просто так. Не могла инквизиция предать того, кто ее создал! И вот я оказался прав! Вы — живы! Какое счастье! А мне не верили! Сумасшедшим прослыл! Это они — сумасшедшие, но не я. Старый Мораис точно зал, что Святой живой и как прежде чудеса господне люду показывает!
Я не знал, что ответить на это откровение и не нашел ничего лучше, чем дать благословение и обнять верующего. Мне нужно обдумать полученные знания. Хорошо обдумать. Меня предал собственный орден? За что? Как же так?
Мораис передал мне коня, и я во весь опор помчался к знакомому дому на окраине деревни. Я беспокоился. Уже в ельнике, я спешился и, привязав коня рядом с колодцем, направился внутрь. Софа перевязывала травы, возле своего стола, я потянулся рукой, чтобы снять капюшон рясы, но не успел. Ведьма завизжала и упала в обморок.
— Молодец! — громко хлопнул в ладоши темный ангел. — Спокойно Софа, я — инквизитор! Тут мимом крокодил! А можно я к тебе, милая моя, почаще буду приезжать. Все чин чином. Внезапно и по форме! Ты дверь дверь открыла, выйти собралась, а тут опа! Я здесь! Могу подкрадываться сзади! Интересно, когда у бабы сердце откажет? Пе-е-етя… Ты там ворота паси, если что… Мы ее здесь овациями встречать будем! Стоя! А потом уже будем решать, кто организует для не лучшие условия.
— Мне кажется, ворота смазывать пора, — вздохну Петр, пропустив партию мучеников, которые шарахались от Люцифера и Бельфегора.
— А вы не могли бы, как-нибудь в сторонку отойти! — сурово произнес Михаил. — А то люди, попадая в рай, первым видят дьявола!
— Ну я же улыбаюсь? — пожал плечами Люцифер. — Приветливо и гостеприимно!