— Го-де-лот-т-т-т, — заикаясь произнес писарь, все еще боясь выходить из-за спины палача, — Святой Антоний, а т-т-т-там п-п-п-правд-д-д-да б-б-б-был д-д-д-дьявол?
Я посмотрел на писаря, как на умалишенного, хотя не мог отрицать нахождения там Люцифера. А, если вспомнить, что мне память вернул Бельфегор, то и говорить нечего… Я сам не достоин находиться в стенах святой обители…
— Я же тебе говорил! Что не может Дьявол проникнуть в орден! — гордо вскинул голову палач, глядя на писаря с превосходством, — А уж тем более, находиться там в присутствии самого святого!
— Годелот, ты знаешь кому принадлежат трактаты, где описано, что вытопленный жир младенцев и детей приносил метлу к Дьяволу? — сурово спросил я, наблюдая за реакцией, ловя мимолетные колебания лица. Он не соврет, — Годелот, скажи мне правду! Ты сейчас стоишь не только передо мной, но и перед Богом. Я — левая, карающая рука его. Не вынуждай меня вытаскивать правду из тебя силой…
— Я знаю, Святой, — вклинился в наш разговор палач, глядя на меня немигающим взглядом, — Парнишка напуган, он у нас недавно и не привык еще к такому. Эти трактаты написал несколько лет назад брат Толий. Ему в этом помогали братья Фрей и Лирх. Они всех горячо уверяли в том, что видели это своими глазами и за большие деньги смогут описать все, что знают. Мы все скидывались, даже вот он.
Палач кивнул головой на писаря, тот уже был близок к обмороку. Я не стал допытывать у него подробности, лишь бросил еще один жалеющий взгляд на Альвеву и вышел из допросной.
— Мне нужно уехать ненадолго, — начал я, осторожно подбирая слова и следя за тем, чтобы палач внимательно меня слушал и все исполнил, — Меня не будет несколько часов. Альвеву — под стражу. Никого не пускать к ней. Даже святого отца. Братьев написавших трактат — в отдельную камеру, разъяснив за что и сказать, что я буду с ними разговаривать. Родителей Иды и Томасины — в допросную… Узнать их адреса и передать мне. Узнать без фанатизма!
Палач кивнул и перекрестился, показывая мне, что услышал меня. «Ваш приказ будет выполнен в точности», — опустил голову он, а потом хмуро взглянул на Альвеву.
Это помогла мне немного расслабиться. Я хотел видеть Софу, очень хотел… Я должен с ней поговорить, объяснить, что не всем нужно доверять, особенно в такое, неспокойное время… Я вскочил на лошадь и гнал ее до самого дома рыжей ведьмы. Софа не вышла меня встречать, а меня почему-то это больно кольнуло где-то под сердцем. Я направился к дому и собравшись с мыслями вошел внутрь.
— Соф, я… — заговорил я, видя в дальнем углу бледную, как мел ведьму. Софа тут же как увидела меня бросилась ко мне и обняла. Я замер, не зная как поступить, а девушка тихо плакала, уткнувшись мне в плечо.