Я видела, как к нам подходит тот самый противный мужик, а Диоваль улыбается мне. Почему, когда он рядом, мне не страшно? И в тот момент, когда он собирался уходить, мне стало вдруг так холодно?
Я видела, как к нам подходит тот самый противный мужик, а Диоваль улыбается мне. Почему, когда он рядом, мне не страшно? И в тот момент, когда он собирался уходить, мне стало вдруг так холодно?
— Диоваль, — закричала я, чувствуя, как лихорадочно бьется мое сердце. На мгновенье он вернулся к камере.
— Как ты это смог? — прошептала я тихо, чтобы никто не слышал.
— Магия бывает разной. Есть магия денег, — мрачно заметил он, а потом вздохнул. — И самое обидное, что жизнь каждый раз показывает, насколько она действенна.
* * *
Я открыл дверь дома, а мне в лицо порывом дунул холод, что едва успел отшатнуться.
— Как ты мог! Сын! Ты же Ленгрис!!! Жениться на какой-то провинциалке! Опозорить наш древний род! — орал на меня призрак отца, а рядом истерил, внезапно, призрак матери.
— Сынок, ты расстроил нас! — всхлипывала призрачная мать. — Мы не для того тебя растили, чтобы нашей невесткой стала какая-то простолюдинка! Это же позор! Что скажут другие семьи!
Я отмахнулся, но родители следовали за мной, рассказывая о том, что моя внезапная женитьба входила в их планы и тут же выходила, делая поступательные движения с их нервными системами.
— Жадная провинциалочка пронюхала про наследство! — причитала мать. — Она с тобой только из-за денег!
— Ты сильно обесцениваешь меня, как человека, — раздраженно отмахнулся я, глядя, как у призрачной матери трясутся губы. — Если деньги это единственное, что может во мне привлечь!
— Нет, сынок! Я просто знаю жадных провинциалок! — возразила мать, хватаясь за сердце.
— Я умру, точно умру!
— Ты уже мертва, — сардонически заметил я, глядя на тараканов, которые все еще катались по перилам.
— Что это?!! — заорал призрак отца, тыкая пальцем в сторону тараканьего аттракциона.
— Вы всегда говорили, что у меня в голове тараканы. И мечтали с ними познакомиться. Знакомьтесь! — заметил я, пока мать падала в очередной обморок.
— Мы лишим тебя наследства!!! — взревел отец, а мать закивала, поддакивая. — Разводись, немедленно!
— Поздно, по завещанию, которое храниться не в доме, я — единственный наследник, — вздохнул я, проходя сквозь рыдающую мать. — Она, между прочим, дочь ректора Академии.
— И что? Это слишком низкий уровень для нас! Какой-то ректор! Вот пусть бы и выходила замуж за студента! — причитала мать, следуя за мной. Мне это уже надоело.
— Как только за окном темнеет, — вздохнул Эдвард, глядя на то, как меня атакуют родители-некроманты. — Они появляются. Простите, что не предупредил. Просто мы уже привыкли!