— Да, Виола, — выдавила я, не понимая, что плохого в моем имени. Неужели в этом мире нельзя, чтобы тебя назвали Виолой? Или есть какой-то закон, по которому всех, кто осмелился назвать дочь Виолой садят в тюрьму? Я уже не удивлюсь, если он есть!
— Как ты смеешь! Кто ей сказал? — произнес страшным голосом министр, а я забилась в угол. — Виола? Виолетта? Ты специально это сказала?
Я не понимала, что происходит, осматриваясь по сторонам в надежде, что мне кто-то объяснит.
— Даже не думай, что это имя спасет тебя от правосудия! — закричал министр, глядя на меня так свирепо, словно я лично сделала ему что-то плохое. — И от смерти тоже! Она просто издевается надо мной! Мерзкая девчонка! Это ей кто-то подсказал! Не иначе!
— Но ее действительно зовут Виолой, — прошептал кто-то из присутствующих, пока я растеряно осматривалась по сторонам. — По документам, она проходит как Виолетта, Виола.
— Возраст какой? — процедил министр, глядя на меня в упор, а я начинала его бояться.
— Де… девятнадцать… — едва слышно прошептала я, понимая, что сейчас снова нарушу какой-нибудь закон.
— Сколько? Девятнадцать? Когда ты родилась? — процедил министр, а я видела, как трясутся его руки.
— В ма-ма-мае. Шестого ма-ма-мая, — заикалась я, понимая, что каждое мое слово выводит этого страшного старого министра из себя.
— Она просто измывается надо мной! Где? Где родилась? — пристали ко мне, а я забилась в угол, понимая, что все, что я ни скажу, все заставляет его кричать на меня. — Отвечать! Немедленно!
Я упорно молчала, а министр отдал приказ: «Пытать, пока она не скажет правду!».
— Но, — возразил кто-то из присутствующих, а на меня направили сразу несколько заклинаний.
— Стена пропускает заклинания в камеру. Учти, тварь! — процедил министр, а кто-то принес ему стакан воды, который он просто швырнул в стену. — Отвечай! Живо!
— Папа… Ой, то есть не папа… Ну я его так называла… Сказал, что в С-с-столице, — выдавила я, глядя на жаркое пламя в руках у магов. В голове все смешивалось от страха, а на меня в упор смотрели злые глаза старика. — Но потом мы переехали.
— Это уже предел! Предел моего терпения! — закричал министр, отдавая приказ магам, которые все еще сомневались. — И ведь какая-то тварь научила ее так отвечать в надежде меня разжалобить! Ну-ну! Не погнущалась стариковским сердцем!
— Но, уважаемый министр, она пока что находится в статусе свидетеля. Тем более, что она жена Ленгриса, — прошептал кто-то, а министр посмотрел на меня такими глазами, что мужчина в камзоле с золотыми пуговицами умолк.
— Плевать! Завтра ее уничтожат! Распылят на площади! — кричал министр, а на меня смотрели десятки глаз. — По моему приказу! Нет! Нет! Сейчас! Прямо сейчас! Она не смеет!