Я сидел и чувствовал, что лучше бы, это был график ее критических дней.
— Главное, высчитать, когда встают сильные умертвии. Они призывают более слабых, так что на них формула не распространяется! — закончила Виола, бросая мне листок с расчетами.
— Я все равно сегодня пойду на кладбище, — отмахнулся я от псевдонаучных изысканий. — Надо посмотреть печать некрополя. Я, конечно, понимая, что ты потратила несколько лет, ценю твою заботу обо мне, но это все бред. Реальный бред.
— А вот это — не бред! — обиделась Виола, тыкая мне карту кладбища. — Я отметила островки безопасности. Там ты сможешь спрятаться. Умертвии туда не сунуться.
Я выхватил у нее из рук карту, глядя на обведенные островки.
— Поклянись, что ты больше не будешь колдовать! — настаивал я, глядя в ее честные обиженные глаза. — Тебе нельзя применять магию! Пообещай мне, что ты больше не сотворишь ни одного заклинания!
— А ты пообещаешь, что ты вернешься? Пообещаешь, и я пообещаю, — отвернулась Виола, пока я рассматривал карту. Вход в некрополь находиться на западной стороне кладбища. Я вижу, что его специально отметили.
— Хорошо, обещаю, — вздохнул я, беря лопату. Как говориться, лопата у нас — универсальное средство самообороны! «Магия кончилась — лопатой его, лопатой! По суслам!» — вспомнился голос старого могильщика — преподавателя по кличке Стервятник. Классный мужик, между прочим. Раньше был боевым магом, а после того, как руку оторвало, стал могильщиком. «А ну быстро упокойтесь!» — начинался его урок. И, поверьте, нам казалось, что даже умертвии первого уровня силы, сели бы за парту ровненько и начали бы старательно записывать.
— Хорошо, обещаю! — послышался голос за моей спиной, а я закрыл дверь. В кармане лежала чернильница и бумага.
Я дошел до «почты», над которой летали мухи, черкнул пару строк, описывая свой эпический подвиг по обезвреживанию «потенциальной угрозы», указал мрачный и грустный итог, а потом бросил в ящик, отгоняя мух.
По кладбищу крался серый, противный туман. Он обволакивал призрачной дымкой старые надгробия. Пока все спокойно. Старые могильные плиты отсвечивали чужими именами и датами, треснувшие статуи зловещими призраками караулили чужой покой. «Кладбищенские приметы. Записывайте!» — послышался в голове голос Стервятника. — «Если ветер юго-восточный, значит все спокойно. Если у вас есть время вычислять направление ветра, то вы не бежите от умертвий!». Я прыснул, обходя старинной семейное надгробие с треснувшим саркофагом.
— Какая компактная семья, — усмехнулся я, а голос Стервятника продолжал: «Если вы споткнулись об могилу, то это к беде! Особенно, если вы бежите от умертвий!».