— Смотри, — всхлипнув от обиды я показала отцу бабочку, которую смогла соткать из магии. Бабочка взлетела и, присев на нос отцу, рассыпалась мелкими синими искрами. Я гордилась собой.
— Опять ты за свое! — отец нервно запустил руку в волосы и заходил по комнате. Туда-сюда, туда-сюда. — Я же просил тебя!
— Но мама всегда хотела, чтобы я стала магичкой! Метресса Лия! Звучит! Маме нравилось! — заспорила я, сопя на отца. Который к слову, никогда не радовался моим успехам в магии. Может, потому что он был слабее мамы? В магической силе?
— Мама хотела, чтобы я отучилась! И практиковалась! Она занималась мной! — настаивала я.
В глазах противно защипало, но я обещала себе больше не плакать. Никогда не плакать из-за того, что отец меня не хвалил. Уже став взрослой, я понимала почему. Он видел во мне мать и безумно винил себя. Винил в том, что его не было дома. И мама… Мама…
Предательские слезы все же скатились по щекам. Отец вздохнул.
— Милая, послушай, — отец опустился ко мне на одно колено, — Ты не должна этого делать. Магия — это всегда проблемы. Возможно, у тебя, как и у меня — талант к ядам. Давай попробуем?
Вспышка.
Я, закусив язык от усердия, отмеряю ингредиенты на весы. Отец одобрительно качает головой. Он всегда внимательно следил за моей практикой. Вчера пришло письмо, через два года меня ждут вступительные экзамены в академию магии.
— Так, теперь раствор, — одобрительно кивает папа и подает мне колбу, — Ты молодец, моя девочка.
В окно лаборатории что-то стукнуло. Отец вздрогнул и чуть не выронил колбу. Я скользнула по окну — ночь выдалась безлунная. Все что я увидела — темноту.
Вспышка.
— Лия! Лия, ты меня слышишь? — как сквозь вату донесся до меня голос Алистера, — Лия, иди на голос. Давай, детка, иди на голос.
— Опасно, хозяин, — голос кота. Я помню, слышу, но не могу увидеть. Я в белой комнате, с серым туманом. Нет выхода, нет окон. — Она не реагирует! Дай лизну!
Шершавый язык прошелся по уху. Ничего не изменилось.
— Лия! Бестолочь, иди на голос! — рявкнул ректор, его голос уже отдалялся от меня.
Вспышка.
Я и папа стоим в гостинной нашего нового дома. Мои вещи в чемоданах. Папа заметно нервничает.
— Милая, прости меня, — произнес папа. На глазах его выступили слезы. — Я всегда хотел сказать, но мне не хватало сил. Прости, что не уберег твою маму. Амилия всегда хотела большего, чем есть… И я… Я должен был уследить…