— Да здравствует король! Да здравствует будущая королева! — пьяным голосом крикнул кто-то, а гости оборачивались и бледнели.
— Стража! — визгливо произнес король-поросенок, тыкая пальцем в нашу сторону. — Схватить их!
— Я же говорил, что у нас свадьба, — мертвым голосом произнес Оберон, а конь шел по залу. Я отчетливо видела, как под каждым копытом разрасталась трещина. Гости шарахнулись в сторону: кто-то перевернул блюдо, кто-то зацепил роскошную скатерть с золотой вышивкой, а кубки поехали друг за другом, расплескивая все содержимое.
Невеста опустила глаза, горестно вытирая слезы. За ее спиной виднелись роскошные крылья.
То есть это не наша свадьба? Я тут, значит, уже морально приготовилась, а это не наша свадьба?!!
Глава двенадцатая. Свиньи и жемчужины
— Она здесь по своей воле! — гордо ответил король-поросенок, а невеста едва заметно кивнула, опустив голову еще ниже. Я смотрела на ее сверкающие крылья, на тонкие черты лица, а потом переводила взгляд на короля, которого придворные повара явно кормят на убой.
— Что он отнял у тебя? — произнес Оберон в тревожной тишине. Придворные уже смекнули прогноз погоды, понимая, что циклон прошел мимо них, но осадочек остался.
— Н-н-ничего, — едва слышно прошептала невеста, а голос ее предательски дрогнул.
— Где твоя палочка? — снова произнес Оберон, а король зыркнул на невесту, которая еще сильней сжалась. — Я спрашиваю. Где твоя палочка?
— Н-н-не знаю. П-п-потеряла, — едва слышно ответила невеста, ломая пальцы на тонких руках. Король смотрел на нее с ухмылкой, а потом взглянул на Оберона, мол, слышал ответ?
— Где ее палочка? — произнес король фей, а невеста подняла на нас глаза с такой мольбой, от которой даже у меня сердце защемило. — Ты забрал ее палочку и спрятал. Ты, король людей, считаешь, что это брак по доброй воле?
Мне показалось, или невеста едва заметно кивнула, снова опустив глаза. Придворные зашуршали, но тихо-тихо, обсуждая новые подробности великой истории любви. «Все могут короли, все могут короли, и судьбы всей земли вершат они порой, но что не говори, такие звиздюли не пережил еще ни один король!» — ловко пропел внутренний голос.
— Оберон, — тут же расплылся поросенок, гостеприимно предлагая отведать кушанья. — Не злись! Ну приглянулась она мне! Я же ее не какой-нибудь рабыней, а королевой решил сделать! А ну быстро место для короля и…
Для зверька наныла! Он уже слюнкой капает на все эти лакомства. Нельзя так меня мучить!
— Верни ей палочку, и тогда пусть сама решает! Немедленно! — произнес Оберон, а гости как-то шустренько решили покинуть зал в преддверии конкурсов. Моя маленькая лапка потянулась к еде, но Оберон посмотрел на меня выразительно, и лапка безвольно поникла.