Я почему-то сглотнула, скользя взглядом по его обнаженным плечам. Массивное золотое украшение лежало на груди, сверкая в свете жара, плывущего, словно мираж в пустыне, от раскаленных до бела камней. Рядом оплывал кубок, по стенке которого стекала бордовая капля…
Черные когти выбирали одну из карт, поглаживая каждую грань веера. Внезапно одна карта вспыхнула зеленым светом. И тут же погасла, вызывая дьявольскую улыбку.
Остальных гостей набилось еще… нечеловек двадцать. Все уставились на меня. И вот зеленые глаза поднялись из-за веера карт, и…
…сделали вид, что слабо меня знают!
Тем временем одна из карт, выложенных на столе, вспыхнула черным и поменяла масть. Хитрый красный глаз лохматого сощурился. Ее соседка — карта тоже вспыхнула и поменяла масть на черную.
В самый уголок забился гармонист с бешенными выпученными глазами. Он был седым и натурально пилил на гармони с такой скоростью и усердием, словно от этого зависела его жизнь.
— Пойдем отсюда быстрее, — взмолились перепуганные бесенята. И впервые я была с ними согласна! Вот только ноги не слушались от ужаса.
Только я отвернулась, как послышался незнакомый голос.
— Все! Нас заметили! — простонали мои бесы. Они казались такими маленькими и миленькими по сравнению с теми, кто сидел за игральным столом.
— А! Ведьма! — послышался голос пузатого сквозь яростные звуки гармони. — Кто девочек заказывал? Почему одна? На всех не хватит!
— Я возьму гармониста! Да, Степушка? Степушка, убавь звук! А то ведьмушку не слышно! — рассмеялся мохнатый с горящими глазами, поглядывая на седого мужичка, трусливо сидящего в уголке. На его коленях стояла потертая гармонь, на которой он почти беззвучно наяривал какую-то веселую мелодию. Глаза у него все еще были выпученными, а руки бегали так, что его вот-вот удар хватит. Только на этот раз играл он с остервенением, но тихо.
Я вспомнила бедную девушку, которая мучилась под баней и сжала кулаки.
— Извините, пожалуйста! — вздохнула я, уперев руки в боки. В бане было до того жарко натоплено, что мне показалось, здесь отмечают открытие филиала ада. — У нас тут роды! Попрошу освободить помещение!
Я сплюнула прилипшие к лицу волосы.
Послышался дружный смех. Смеялись они минуты две, пока я стояла, мысленно надеясь на свои обереги.
— Выиграешь в карты — освободим, — послышался голос пузатого.
— Это кто? — прошептала я своим бесам.
— Это банник… — шепнули мне. — С ним лучше не шути! Он тут хозяин!
— А если проиграю? — спросила я, с тревогой глядя на карты, разложенные на столе. Я в последний раз играла в карты в гостях. Без особого успеха!