— Бери на себя! — шептали бесы. — Бери! Все бери! Со всем соглашайся! Побесятся, успокоятся! А того и глядишь — бояться будут! Лишний раз мимо не пройдут! Дорогу не перейдут!
— Я… эм… — замялась я, почти согласившись. Нет, почему бы и не попробовать?
— Внимание, — торжественно заявила я, стараясь не нервничать. — Озвучиваю расписание! Шабаши в моей избе проходят в понедельник и в четверг! С полуночи и до последнего вареного кота! Это понятно?
Лица побледнели.
— Так, вторник, среда, ночь. Моя избушка превращается во дворец бракосочетаний. Короче, черти на утопленницах женятся! — вспомнила я слова банника. — Если что, всегда нужны свидетели! Желательно вкусные. Форма одежды парадно-выносная!
— Батюшки! — перепугались местные.
Деревенские переглянулись, пока я придумывала расписание дальше.
— В пятницу у меня день жертвоприношений! Особенно, тех, кто проходит мимо избы! — прищурилась я. — Так что ночью ко мне не шастать! А на выходных ночью у меня… у меня… я… я злая, как черт, потому что у меня выходные, а вы приперлись! А это, поверьте, страшнее, чем понедельник, вторник, среда, четверг и пятница вместе взятые. По поводу ПМС — не хочу пугать вас заранее!
И я многозначительно улыбнулась.
Толпа занервничала, стала переглядываться еще сильнее. Многие уже понимали, что зря пришли.
Но потом, убедившись, что их много, решили не отпускать меня. Я чувствовала себя председателем колхоза и местным участковым по совместительству!
— Ты нас затопила! — послышался голос какого-то деда. На меня смотрела сотня недовольных глаз.
Это мы тоже проходили. Три пятнышка на потолке от протекшего крана превращаются в Великий Потоп. Да такой, что пришлось сооружать Ковчег, чтобы погрузить туда золото, паспорта и кота!
Я снова осмотрела на свою одноэтажную избушку на окраине, в которой водопровод бывает только в дождливые дни.
— Только избу справили! Только новоселье! — жаловались друг другу несчастные жертвы магического произвола. — Как ведьма проклятая затопила! Ну, вот, поди ж ты!
То, что вы живете в аду, еще не означает, что я не закрываю кран!
— Погляди, что ты натворила! — бушевали местные, размахивая руками. — Река разлилась, всю низину затопила!
Я не успела ничего возразить, как деревенские продолжили.
— А она у моей коровы по ночам молоко пьет! Сам видал! Этой ночью в сарай захожу, а она там лежит и молоко из-под коровы сосет! — вякнул бородатый мужик в старой рубахе и обвислых штанах. — Я перепугался, а она обернулась какой-то тряпкой черной и вон вылетела.
— Я молоко стараюсь пить только кипяченое… — брезгливо начала я, но меня никто не слушал. — Или пастеризованное… И вообще, у меня аллергия на лактозу, если что!