— Это она ко мне полетела! — внезапно в толпе завизжала баба. — Муж спит, а мне не спится что-то! Смотрю, по огороду кто-то ходит! А это она! Ходит и что-то шепчет! И редьку ест! Видать, к неурожаю! Долго ходила, шептала… А потом сорокой обернулась и…
Редьку? Да я ее даже по акции в магазине не брала!
— Она у меня ночью тоже корову сосала! Сидит, значит, жабой и сосет молоко! Глянула я на нее, а это она! Как петух пропел, так сразу исчезла! — возмущалась старуха в серо-коричневом платье. Скрюченные пальцы провели в воздухе. — Зуб даю!
— А у меня сегодня змеюкой обернулась, к Буренушке мой подползла и все молоко выпила! — крикнул кто-то из задних рядов, поднимая целую волну возмущений.
По уверениям селян, во мне должно плескаться литров сто молока, местные коровы должны прятаться или залезать на деревья при виде меня. Зато количество мужиков, соблазненных мною этой ночью, приближалось уже ко второму десятку.
— Иду я, значит, с козой своей мимо! С Зорькой! А ведьма как зыркнет злым глазом! Стоит, смотрит, сама злющая! И видно, что сглазила! — вылезла вперед та самая бабка с козой. Коза была при ней и жалобно блеяла. — У меня спину скрутило, а у козы молоко испортилось!
— Меееее! — выдала испорченная коза, брыкаясь и упираясь.
— А ну быстро козу поладь обратно! — потребовала бабка под одобрение толпы. — Чтоб молоко прежнее было! А то горькое какое-то! И кислое! Поладь, говорю! И вкус у него не тот!
— Я не трогала вашу козу, — ледяным голосом произнесла я. Но козу уже втащили на порог.
— А что ж молоко испортилось? А? — прищурилась подслеповатая бабка, пока Зорька намеревалась боднуть ее и резво убежать в закат.
— Ну поделай что-нибудь! — нашептывали бесы, суетясь вокруг козы. — А то эти не успокоятся!
— Хорошо, — вздохнула я, срывая какую-то ветку. Я едва дотянулась за ней, чтобы не врезаться в магическую стену. Все затаили дыхание, ожидая, что будет. Я тоже затаила дыхание, ожидая, что придумает мое воображение!
Я обошла козу несколько раз, хлопая ее веточкой. Бесы держали несчастное блеющее животное. Сначала по часовой, потом против часовой, помахала веткой над ее головой, словно отгоняя мух.
— Бу-бу-бу-бу-бу, — пошептала я, помахивая веткой над козьими рогами. — Абра Кадабра Брысь Молоко Вкуснее Становись!
Все это время люди стояли, боясь даже пошевелиться.
— Все, — выбросила я ветку и отряхнула руки.
Бабка потащила упирающуюся козу обратно. Среди присутствующих стояла тишина.
Я недовольно смотрела на нож в дверном косяке, как бы намекая, что пора бы меня отсюда вызволить! Бесы изо всех сил пытались его выдернуть, но не могли.