Уставшее за день солнце закатывалось за дремучий и зловещий лес. Черные от времени домики стали темно малиновыми. Даже грязь на дороге показалась вареньем.
— Я придумал! — внезапно обрадовался бес с яблоком. — Тебе не придется никуда идти!
— Неужели? — обрадовалась я, проверяя, не горит ли у меня крыша. Встав на цыпочки, я водила носом по соломе. Нет. Крыша не горит. Но, видимо, уехала, раз я согласилась еще раз вернуться на эти жуткие болота!
— Да! — гордо ответил бесенок, сияя от счастья. — Ты можешь не идти на болота! Знаешь, что мы сделаем? А! Никогда не догадаешься, что придумал Анчутка!
Меня схватили за руки и повели в дом.
— Болотник ведь сильнее тебя, да? А что если мы… — загадочным голосом произнес Анчутка. Я заметила, что у него рожки поменьше. Да и сам он чуть меньше, чем Антипка. К тому же глаза у него розовые, а не красные. Хоть различать буду, а то уже стыдно!
— Что если мы… — в голосе бесенка было столько коварства, словно он придумал нечто гениальное. — Обратимся к твоему покровителю? А? Пусть он разбирается с Хозяином Топей? Он ведь сильный? Не так ли? Вот пусть и говорят! А? Здорово же я придумал? Нет, ну правда здорово! Скажи, Антипка?
— Ага! — так же радостно закивал Антипка. — Дело говорит! Если ведьма не справляется, то может вызвать его!
Исключительно с целью послать обратно! Хочу посмотреть на этот акт самобичевания! На губах оживали призраки поцелуев. Каждый призрак поцелуя шептал: «Может, ты и совершала добрые дела, переводила старушек через дорогу, кормила голодных котят и никогда не промахивалась мимо урны, но сейчас я поцелую тебя так, что в даже в аду на тебя будут смотреть с уважением, как на почетную грешницу!».
— Зачем тревожить покровителя? — занервничала я, стараясь спрятать пылающий румянец. — Он и так занят! Скажет еще, что мы сами разобраться не можем! Так! Мне нужны все обереги, которые есть! Ну прямо все-все-все! И побольше!
— О! Это мы мигом! — обрадовались бесы, перерывая старый хлам.
— Вот! Вот! Вот! — цепляли мне шею перья птицы, связку веточек, мышиную черепушку, раскрашенную под корявую хохлому, связанные шерстяной нитью косточки…
— От зверя лютого, от человека лихого, от умысла злого, — перечисляли бесы, снаряжая меня в пеший эротический тур.
— От умысла злого побольше, пожалуйста! — попросила я, чувствуя себя с оберегами чуточку уверенней.
На груди болталась целая помойка. На руках были какие-то нитки с бусинками и косточками, пучки трав, похожих на старую полынь.
— А есть оберег от… — заметила я, слегка смущаясь. — От… домогательств… Нет, ну мало ли, кто в лесу встретится? Да? Вы так не считаете? Предохраняться, так по полной! Да? Разве прежняя ведьма не боялась в лес ходить без оберега?