Я еще не поняла, это он боялся остальных домов? Или они боялись его. Впрочем, мне было все равно.
Первая зелень пробивалась сквозь седину трав, даря этому миру капельку весенних красок.
— А если я туда пойду? — спросила я, осматривая унылые достопримечательности. Мы вышли на перекресток того, что с натяжкой асфальта можно было бы назвать дорогами. По спине побежал тревожный холодок. В высокой траве на перекрестке прятались старые, покосившиеся в разные стороны кресты — скворечники.
— Это что? — спросила я, с тревогой глядя на деревянные кресты.
— Это Ольховская Росстань! — махнули пушистыми лапками бесы.
— А это — указатели? — прищурилась я, пытаясь что-то прочитать на черном дереве. Может, там и были слова, но разобрать их я не смогла.
— Не! Это голбцы! Чтобы вот эти покойники дорогу домой не нашли! — беззаботно махнули лапками бесы. — Дома их не очень рады видеть! Мы их называем ДПС! Давайте Поскорее Сбежим!
— Ааа! — съежилась я, обходя кресты-голбцы.
— Уже лет пять отсюда никто не откапывался? Да, Антипка? — заметил один из бесов.
— Да, не! Года два! — спокойным будничным голосом заметил Антипка. — Как корову утащили из деревни, так все! Переваривают!
— А как отсюда выбраться? — спросила я, с тревогой обходя мрачное место трусливыми спешными шажками. — Куда ведет эта дорога?
— На болота! — вздохнули бесенята, пока я всматривалась в унылый дремучий лес, обещающий столько приключений, что моя несчастная мокрая попа их не переживет.
— А вот эта! — ткнула я в противоположную сторону.
— Тоже на болота! — пожал плечами бесенок, вышагивая рядом.
— А вот эта! — спросила я, показывая на дорогу, ведущую в деревню.
— Эта в деревню! — ответили мне бесы, беззаботно вышагивая рядом.
— А за к-к-кладбищем что? — спросила я, все еще посматривая, не откопался ли кто на перекрестке. А то мало ли? Моим везеньем, если бы я была хомяком, меня бы выбрасывали на помойку уже раз пятый!
— Там за деревней кладбище! — махнул пушистой ладошкой бесенок и забавно прихрюкнул.
— А за кладбищем? — спросила я, прикидывая, где тут пролегает федеральная трасса.
— За кладбищем лес! — ответил второй, пока я всматривалась в кромку леса.
— А за лесом? — спросила я, прищурившись сильнее. На росстань опускался дремотный вечер.
— За лесом — болота! — радостно сообщили мне бесы. — Тут куда не пойдешь, кругом болота!
— Болота, значит, — поежилась я, вспоминая крыжовник чужих глаз.
Домишки окуривали пасмурное небо сизыми дымками. Пахло свинкой, коровой и чем-то прогорклым. Грязь под ногами напоминала болото. Я чавкала и скользила по ней, прикидывая, под каким деревцем похоронить шесть тысяч рублей.