Мы направлялись именно к этому, соблюдающему все правила пожарной безопасности, дому.
— А где у вас тут можно п-п-позвонить? — спросила я у бесов, идущих рядом. Если честно, я их слегка побаивалась.
— Позвонить? Вон колокольню видишь? Забираешься на нее и звонишь, хоть на все четыре стороны! Колокол дергаешь, и орешь громко, что тебе надо! — заявили бесы, показывая на старую, почерневшую колокольню на пригорке. — Но лично мы этот поступок не одобряем!
— Потому что вы черти? — спросила я, опасливо косясь на пушистых проводников. Они не казались жуткими и страшными. Но все равно было как-то неуютно.
— Нет, просто там доски старые! Рухнешь, ухнешь и все! — развели руками бесы.
На хилый плетеный из веток забор взгромоздился щипанный петух. Он осмотрел подозрительным глазом окрестности, прикидывая, какое время суток!
— Кукаре… — начал он хриплым голосом, пытаясь удержать равновесие и хлопая крыльями.
Завидев бесов, он осекся, моргнул и свалился обратно.
Вокруг дома толпилась куча народу. От мала до велика. Все галдели и что-то обсуждали, стоя на почтительном расстоянии.
— Ты-ды-ды-ды-тышь! — стучала я зубами, растирая руки.
— Посторонись! Потеснись! Че встали! — кричали бесы, но на них никто не обращал внимания. Зато все смотрели на меня. Мне вообще показалось, что бесов никто, кроме меня, не видит. На всякий случай я померила себе рукой температуру.
— Новая ведьма… — шептались люди. Кутанные дети прятались за дородных матерей. Заросшие мужики хмурили кустистые брови. Даже собака Что-то Подозревака накинулась на меня с лаем.
— Старая ведьма помирает! — пронеслись крики. И все уставились на домик.
— Тоже мне, культурно массовое мероприятие! — насупились бесы.
— А у вас здесь их много? — спросила я, мечтая побыстрее попасть в дом и согреться.
— Много! Похороны! Свадьбы! Степан напьется и бегает с топором! Ведьма помирает! Пожалуй, вот и все! — загибали черные пальчики бесы. Вместо носа у них были смешные розовые пятачки, которые хотелось прижать пальцем и сделать «Бдзеньк!»
Домик был убогим и покосившимся. Над дверью был прибит черепок с рогами. Соломенная крыша капала прямо за шиворот. Ровные углы? Нет, не слышали! Поэтому дом то сужался, то расширялся, как ему заблагорассудится!
Хилая дверь была не закрыта, намекая, что брать в доме нечего! Под жадные взгляды толпы бесы втащили меня в дом.
На печи под серенькими одеялами лежала стонущая древняя старуха. Любопытные с развитым инстинктом самосохранения прильнули к мутным окнам. Те, кому еще только предстояло развить этот волшебный инстинкт, потянулись за мною в дом: «Ой, а че там?»