В горле пересохло настолько, что, казалось, слиплось. Я смотрела на воду, в которой сидела, понимая, что вот она, близко, но мои руки безвольно лежали на дне купели. По щеке стекла капля, которую я украдкой поймала языком, едва не постанывая от наслаждения. Через пять минут мне казалось, что ничего страшного не случится, если я зачерпну в ладонь воды и сделаю блаженный глоток, но мысль о разбитом на моих глазах сердце самозванки, парализовала волю страхом.
Пальцы, которые еще час назад вырвали из груди чужое сердце, нежно гладили мою шею и плечи, скользили вниз по спине, лаская под водой мои ноги. Сверкающие брызги падали, разбиваясь о водную гладь и вызывая мучительный спазм в моем горле.
Меня подняли, завернули в покрывало, осторожно вытирая волосы. Дракон молчал, а я чувствовала, как он расчесывает гребнем каждую прядь, раскладывая по моим плечам.
— Я так скучал по ее волосам, — едва слышно произнес он. — Мне так нравилось зарываться в них… Мне казалось, что ее мокрые волосы пахнут розами…
«Заройся куда-нибудь, желательно в землю!» — не выдержало сердце, воя от отчаяния. «Как же его зовут? Его же называли по имени!» — напряглась я, чтобы хоть немного отвлечься от мучительной жажды. «Тебе не все равно?» — хмыкнуло сердце, а в груди что-то кольнуло. Меня уже несли на кровать, укладывая на подушку. Покрывал было несколько — теплое, словно одеяло, подбитое мехом, тонкое, словно шелковая простыня и что-то похожее на байковое.
Дико хотелось кушать, а желудок включил вибровызов. Я убью этого диетолога! У меня во рту с утра ничего не было! «В любой момент во рту может что-то появиться!» — гадко заметило сердце, намекая на руки, которые прижимают меня к себе, гладя по обнаженной груди.
Я терпеливо лежала, уставившись на портрет кайзерины, которая смотрела на меня странным взглядом. Еще бы! Я тут с ее мужем спать укладываюсь!
«Нужно было нам портрет заказать во всю стену! И пострашнее! Прямо такой, словно ты вот-вот выскочишь, выпрыгнешь и оторвешь затычку для чужих дырок!» — опомнилось сердце, недовольно стуча. Я уцепилась за эту мысль, развивая ее в абсолютной темноте. На мгновенье я представила, как Артем приводит любовницу, бросает ее на кровать, а на них с портрета смотрю я. Руки по локоть в кровищи, глаза свирепые, зубы, как у вампира… И надпись: «Любимой жене от мужа Артема. Серия и номер паспорта!». Я такая застыла, словно вот-вот выскочу и выпрыгну!
— Не обращай внимания, милая, — уверяет Артем, пока любовница смотрит на нарисованную меня, понимая, что как бы секса уже не хочется.