Я злорадно представила, что она не заметила портрета в порыве страсти, а потом вдруг как увидела в полумраке. Зато следы измены будут видны невооруженным глазом и унюханы невооруженным носом!
«А еще мы у всех подруг попросим пряди волос! Или подстрижем кукольные парики. И рядом с портретом будет список произвольных женских имен!» — радовалось сердце, пока я представляла моську любовницы, которая спешно одевается, рассказывая, что у нее резко начались критические дни. Еще бы! Если то, что на портрете внезапно войдет в комнату в разгар оргии, у кого-то начнутся критические дни в травматологии!
Мне снилось, что я бегу по снегу, а он бьет мне в глаза. Передо мной цепочка следов, а я кричу: «Арти!», мечась в снежном буране и проваливаясь по пояс в сугробы.
— Арти! — закричала я, и тут же в ужасе проснулась. Горло драло, и я поняла, что кричала в голос.
Глава девятая. Соси сосульку!
Меня тут же схватили, прижав к себе и задыхаясь.
— Я здесь… Здесь, — шептал дракон, пока меня трясло сначала от осознания: «Я выдала себя с потрохами!». Только не говорите, что дракона тоже зовут Артем!
Я боялась шелохнуться, глядя маленьким совенком в темноту. Меня гладили, бережно укладывая себе на плечо, судорожно прижимая к себе. Сердце в панике собиралось уйти на заслуженный инфаркт пока сонные губы покрывали поцелуями мои щеки.
— Все хорошо… Я здесь, — прошептал дракон, пока я тихо обмирала, надеясь, что к нему с молотком из-за угла подкрадется амнезия, и утром жизнь начинается с чистого листа.
Дракон уснул, а я все еще лежала, мучаясь от жажды. Внезапно меня снова схватили, судорожно прижимая к себе, а потом расслабляясь и успокаиваясь. Сердце снова уколола жалость, пока я смотрела под темные своды потолка. Я чувствовала, как мое обнаженное тело прижимают к своему и содрогалась от этой мысли. Стоило мне немного расслабиться и задремать, как вдруг меня снова прижали к себе, зарываясь в мои волосы лицом.
До этого дня я никогда не спала обнаженной. Попробуй усни, когда рядом бдительно рычит седое чудовище, во сне ругаясь на почте или в пенсионном.
Стоило мне только задремать, как меня снова до боли прижали к себе, шепча что-то на языке мне непонятном. Я пыталась разобрать слова, но не поняла ничего, кроме имени «Эстер». На моем плече льдинкой таял отпечаток его губ.
«Дракон по имени Артем? — обалдело сердце. — Нет, погоди! Ты что просила? Чтобы Арти тебя любил больше жизни! И чтобы сегодня была ванная с лепестками роз…» Я стиснула зубы, ведь еще сегодня на перерыве пила кофе из автомата и мечтала, чтобы покусанный бытовухой брак превратился в красивую сказку с букетами, конфетами и романтикой, которой так не хватало.