— Что, папа? — удивилась Эстер. Ее тело прошибла слабость в тот момент, когда она с ужасом осознала, что целятся в нее. — Папа! Папочка! Что ты делаешь?
— Молчи, дочь! — процедил отец, кивая магам. Старый маг достал книгу, пока слуги высыпали из мешков золото, разбрасывая его по кромке озера. — Читай! Читай свое заклинание!
— Папа! — пронзительно закричала принцесса, пытаясь сделать шаг в сторону отца. Болт арбалета просвистел совсем близко, клюнув лед у ее разъезжающихся ног. — Ты что делаешь?! Папа! Я же Эстер! Твоя дочь!
— Я выполняю свою клятву перед моим народом, — послышался глухой голос отца. Он смотрел куда-то в сторону снежной пустоши, в которую когда-то служанка унесла маленький сверток с мертвым сыном. И пусть снег станет ему мантией, а лед короной…
Кайзерина испуганно стала пятиться, пока маги бубнили что-то монотонное, непонятное и пронизывающее до кости животным ужасом. Пар вырывался у нее изо рта, а сердце лихорадочно заходилось от страха.
— Теперь ваш черед, ваше величество, — произнес старый маг, выглядывая из-под капюшона. — Нужно принести ему жертву! Юную деву королевских кровей!
— Отец! — завизжала кайзерина, видя, как в нее целятся десятки стражников. Сердце оборвалось криком. — Отец!
— Стреляйте, — хрипло отдал приказ кайзер, глядя на дрожащую дочь. Стражники дрогнули, замешкались, а маг смотрел с улыбкой на то, как принцесса бежит по скользкому льду.
— Вы уверены, ваше величество? — испуганно спросил стражник, глядя на бледное лицо кайзера. Сейчас он напоминал статую самого себя. — Стрелять в вашу дочь?
— Стреляйте! Это приказ! — процедил кайзер, выдохнув облако пара в лицо ближайшему стражнику. Тот вжал голову в плечи, направляя арбалет куда-то в сторону и спуская крючок. Болты застучали об лед, а холодные глаза кайзера следили за тем, как мечется алая фигурка. Дрожащие руки целились из арбалетов сквозь облако легкого почти невесомого снега, поднятого ветром. На льду мелькал алый плащ и алая юбка, развеваясь на холодном снежном ветру. Хрупкая фигурка отчаянно пыталась спастись от неминуемой смерти, цеплялась за каждое мгновенье жизни и лихорадочно металась.
Эстер бежала по льду, скользя и путаясь в плаще. Пар вырывался из ее рта, а в глазах стояли слезы. За что?
Просвистел первый болт, следом второй, третий… Фигурка в алом плаще потеряла равновесие и рухнула на лед. В абсолютной тишине было видно, как дочь кайзера застыла, распластавшись на льду. Ее светлые волосы разметались по синему льду, а ветер теребил ее плащ, поднимая его кровавым лепестком и опуская.