Такого разговорчивого. Такого нахального. Порой кроющего его добрым русским матом.
Правда, мат этот вовсе не способствовал освобождению Барсика, поэтому, спустя некоторое время, он принялся молиться. О Боге он не раз слышал от Клавдии Степановны и её подруг, а на Псалтыре и вовсе лёживал регулярно. Креститься у него не получалось, зато слова шли из самой глубины кошачьей души.
— Господи, услышь меня! — взывал он к потолку. — Это же форменное издевательство! Я рождён свободным котом!
Молчание было ему ответом.
Молился он долго. В смысле не один день, а целых три недели. К тому времени кот успел пообщаться не только с тем самым другом отца Александра, но и прочими сотрудниками НИИ, куда занесла его судьба. К концу месяца в его честь собрали консилиум, на котором были озвучены потрясающие показатели мозговой деятельности, досконально разобрана костная и мышечная структура речевого аппарата, в которой, как выяснилось, произошли существенные изменения.
Странно, ничего такого Барс не ощущал. Ему казалось, что зубы у него такие же, как и были, мозги тоже, а вот то, что на кошек он больше не реагировал — это да, это удручало. Но сию информацию он держал в секрете, а то, не дай Бог, и там копаться начнут.
— Налицо потрясающий феномен! — вещал учёный, настоящий изувер по скромному кошачьему мнению. — Это какая-то уникальная мутация. По каким причинам она произошла — нам приходится только гадать.
На этих словах Барс еле сдержал ехидный смешок. И как никогда обрадовался, что никому-то не рассказал, что заговорил после того похода, где он столь неосмотрительно попил высокогорной водицы.
И камушек полизал. Солёненький.
— Но мозг-то у него всё равно кошачий, — высказался какой-то пожилой дядька со странными рыжеватыми усиками. — Жаль, что в мире ещё не создан томограф с разрешением в один воксель[1], тогда мы бы смогли более конкретно говорить о его уникальности уже сейчас. Какие у него поля и подполя, за что отвечают и насколько сильно отличаются от простого кошачьего мозга.
— Полностью с вами солидаризируюсь, профессор Савельев, — отозвался докладчик. — И клятвенно обещаю, что после смерти кота я передам вам его мозг для дальнейшего изучения.
Барс ощутимо вздрогнул.
Он вовсе не собирался в ближайшее время умирать, а уж тем более попадать к какому-то профессору Савельеву. Пусть даже не смотрит в его сторону своим алчным взглядом и не просит что-нибудь сказать ему вживую!
— Барс, не упрямься, — попытался усовестить его мучитель. До сего момента он показал разговор с котом, записанным на видео, сейчас же хотел, чтобы тот представил себя во всей красе. — Я тебе вкусняшку дам.