Барс даже не дрогнул.
Что там вкусняшки? Ему бы на свободу рвануть! Да только никто-то его даже из клетки не желает выпускать, посему не будет им ничего. Хотя…
Барс встал, лениво потянулся, взглянул на всех так, как могут только коты: «вы все чернь, один я падишах», подошёл к закрытому входу в клетку, потеребил лапкой замок. Снова многозначительно взглянул на людей, мол, всё понятно?
— Думаю, его можно выпустить, только сначала все двери проверить, — проговорил один из участников консилиума и оглянулся на те самые двери.
Все дружно принялись соглашаться, кто-то даже встал и таки проверил их, а также окна, которые пришлось закрыть. Кот приуныл, но всё равно его сердце радостно ёкнуло, когда раздался скрежет металла ключа о металл замка. Выходить не спешил, анализируя, куда же ему всё-таки рвануть и когда именно это сделать. Шанс будет только один, потому что если его схватят, то больше точно не выпустят.
Наконец, он принял решение.
Медленно, текуче вышел на стол. Сел. Облизнулся. Замурчал, пытаясь хоть как-то повторить мотив одной песенки, которую не раз слышал с экрана телевизора. Любит Клавдия Степановна Михаила Булгакова, как читать, так и экранизации смотреть. Фильм «Собачье сердце» и вовсе считает лучшим в мире кинематографа.
Эх, яблочко да с голубикою,
Подходи, буржуй, глазик выколю!
Глазик выколю, другой останется,
Чтобы знал, говно, кому кланяться!
[2]Реакция была самая разнообразная. Кто-то возмущённо поджимал губы, кто-то, как профессор Савельев, хохотал, кто-то попросту радовался, что кот наконец-то заговорил. Да не просто заговорил — запел!
В этот самый момент Барс и рванул прочь от этих извергов, причём не куда-то там, а в сторону вентиляционного отверстия, на которое забыли установить решётку. То ли помыть её решили, то ли заменить — то уже Барс и не узнает, да и неважно сие. Главное, что он смог буквально взлететь по стене и втиснуться туда своим «жидким» телом.
Бежал он долго и извилисто, вот только выхода никак не находилось. Нигде-то решётки больше не были сняты, а там, где отчетливо слышался запах свободы, стояли вентиляторы. Тупик. Везде тупик.
— Да что же это такое! — возмутился Барс. — Не желаю я жить в плену! Пусть моя смерть будет на твоей совести, кошачий бог!
С этим патетическим криком он рванул в сторону вентилятора.
И то ли кошачий бог всё-таки существует, то ли то откликнулся кто из особого подразделения (кто-то же должен присматривать за животными!) того самого, триединого… Не суть. Наконец-то ему помогли! Там, где лопасти вентилятора практически соприкоснулись с усами кота, открылся портал, выход из которого оказался… в каком-то странном месте, где даже крокодилы по деревьям лазают.