Однако, комес его быстро заткнул, отрезав, что дело плоиархоса вести корабль, а решать, кому на нём плыть, василевс поставил своего офицера, и он, комес Глеб Велемирович, уже всё решил, а шесть человек и полтора десятка лошадей дромон не утопят. Обиженный моряк отошёл, мрачно зыркая единственным серым глазом. Я поинтересовался у комеса, как такое обращение соотносится с поговоркой, что «kormchik (это слово я произнёс по-русски) на корабле первый после Бога»? Глеб на это ответил, что в море, в вопросах управления кораблём, и его подготовки к плаванью в порту, всё так и есть, тут в дела плоиархоса никто не лезет, кроме навархоса (адмирала), если корабль идёт в составе эскадры. Но если на борту есть человек, посланный вышестоящим начальством, тем более столичным, он вполне может указывать морякам, куда плыть и кого брать на борт. После этого любезного разъяснения мы отправились на «Благословение Господне» забрать наших животных и пожитки. Проходя мимо мрачного плоиархоса, я от нашего с Роландом имени сунул ему пару безантов, сообщив на греческом, что это «за беспокойство», после чего командир дромона явно повеселел и стал смотреть дружелюбнее, даже выделив тройку крепких матросов для переноски вещей. К слову, надстройка на «Благословении» уже наполовину опустела, сёстры и братья де Аргуэльяс ещё в Эгиссосе перебрались на другое судно.
Поднявшись на речную «лодью», доставившую нас из самого Ульма, мы взялись за работу. Оруженосцы и матросы с дромона перетащили на морской корабль, носивший название «Апостол Лука», наши доспехи, увязанные в тюки, щиты, специи в бочонках, остаток тканей, слитки олова и меди, и запас бумаги в сундуке, купленном в Ульме, сундук, сделанный в Саарбрюккене, с деньгами, калейдоскопами, горным хрусталём, компасами, письменными принадлежностями и прочими ценными ништяками, спасательные круги с жилетами и поясами, перенеся это в каюту в кормовой надстройке дромона. Кстати, некое подобие двух последних плавсредств из пробки, купленной в византийских городах, и резервной парусины, Отто и его команда заказали себе у женщин в лагере. Впрочем, то же самое сделала большая часть экипажей судов, что везли крестоносцев по Дунаю. Бедные болгарские и сербские виноделы в этом году, похоже, остались без пробок и, наверное, будут затыкать свои амфоры и бутыли каким-то другим деревом, заливая для верности воском. Зато сопровождающие армию армию маркитантки-путаны или путаномаркитантки (кому как больше нравится) за время путешествия от Вуковара, подозреваю, заработали пошивом спассредств больше, чем продажей алкоголя и оказанием сексуальных услуг.