Но долго раздумывать об этом мне не пришлось, так как в сопровождении ушедшего воина спустился по сходням начальник, отличавшийся от своих подчинённых более дорогими одеждой и оружием. Лет двадцати семи, на вид натуральный добрый мо́лодец из советских сказочных фильмов, которые я крутил Ленке в детстве на DVD. Рослый, широкоплечий, светлые кудри, такая же курчавая бородка, правильные черты лица, внимательный взгляд синих глаз (от женщин, наверное, проходу нет), уверенная манера держаться, сразу чувствуется аристократ. Судя по крепким запястьям и мозолям на пальцах, опытный рубака.
Мы поздоровались и представились. Наш собеседник тоже назвался. Звали его Глеб Велемирович, комес Варяжской гвардии Императора Ромеев. Вим, а после перевода и Роланд, прониклись. Комес по-латыни аж целый граф! Во всяком случае в западных странах. Однако, «у ромейских собственная гордость, на Европу смотрят свысока». В Византийской империи комес — средний офицерский чин, где-то между капитаном и майором. По крайней мере так принято в армии. Вообще-то в Византии слово комес с разными прибавками обозначает также ряд довольно высоких придворных и государственных должностей. Но ребят я не стал посвящать в эти тонкости, чтоб не запутывать. Сам я о них узнал ещё в прежней жизни. Как-то в студенческие годы, изучая свою родословную, загорелось мне узнать, что означали в царские времена все эти коллежские асессоры, надворные советники и прочие камер-юнкеры. Стал изучать «Табель о рангах» и увлёкся. Перешёл на чины допетровской Руси, потом добрался до византийских и римских. Третий Рим мы, или где? Значит, надо сравнить с тем, что было во Втором и Первом.
Если в республиканском и раннеимперском Риме система чинов была не сложнее, чем на Руси времён Ивана Грозного или Алексея Михайловича, где тоже не сильно заморачивались, то в поздней Римской империи был настоящий песец, рядом с которым «Табель о рангах» Петра и его наследников можно считать образцом минимализма и ясности. А уж византийцы точно поставили мировой рекорд по сложности и запутанности своей придворной, гражданской и военной иерархии. Возможно, китайцы могли бы с ними в этом потягаться, но не уверен. Повывихивав себе мозги над хитросплетениями византийской бюрократии, я начал подозревать, что империя ромеев погибла от того, что сама запуталась во всей этой веренице званий и должностей. Однако, мне теперь вот пригодилось.
Долго разводить политесы мы не стали, и попросились подвезти на свой кошт, обещая хорошо заплатить. Точнее попросился я, а Роланд кивал, пока Вим максимально точно переводил мою просьбу не греческий. Комес если и был удивлён, то ничем этого не показал, и после недолгого раздумья согласился. Чем-то мы его заинтересовали. Кажется, я догадываюсь чем. Если прикиды из шёлка могут себе позволить сынки каких-то нуворишей, то моя цепура и пояс Роланда — явно вещи весьма знатных особ. Брать плату за переезд на корабле Глеб Велемирович отказался, сказав, что ему такое невместно, он не перевозчик. Правда, вызванный им плоиархос, то есть капитан дромона, коренастый чернобородый одноглазый мужик со сломанным носом, пет сорока на вид, битый морем и жизнью и одетый в гибрид кожаных доспехов с морским прикидом этого времени, запротестовал, заявляя, что для перевозки людей и лошадей есть торговые лоханки, а его дромон — военный корабль императорского флота, и пассажирам, да ещё чужеземцам, на нём не место.