На слова Мануила я пожал плечами:
— Во Франции, да и других христианских государствах, вассалы тоже обязаны служить за свои лены. Но далеко не всегда они это делают, и заставить их можно только силой. И чем больше лен у вассала, тем чаще это бывает, и тем труднее его заставить. Да и служить за свой лен вассал обязан лишь сорок дней в году. А на сорок первый вправе наплевать на своего сюзерена и отправиться домой либо ещё куда, или сюзерен должен платить за службу. Ваши прониары через несколько поколений привыкнут считать пожалованные им пронии своей исконной собственностью, и перестанут понимать, почему они должны служить, ничего за это не получая. Особенно если пронии и прочие подобные владения будут большие, и их хозяева сами смогут жаловать вассалам землю за службу, собирая свои армии, с которыми смогут сопротивляться своему государю. А с вашими стратиотами не надо было экономить по дурному. Чётко определить, с какого участка такой воин сможет снарядиться в поход без вреда для хозяйства, не допускать их дробления и перехода к посторонним людям, службу нести посменно, чтоб было время на хозяйство. Ну и снабжать за счёт казны оружием, доспехами, упряжью, животными — в долг, с расплатой из военной добычи.
— Так что же делать? — владыка ромеев плеснул вина в поднесённую Каматиром пиалушку из китайского фарфора с цветным рисунком. — Ты дал неплохие советы по делам с моими соседями. Может быть, святой Януарий подсказал, как исправить дела внутри империи?
— Советы есть, Ваше Величество. А вот насколько они придутся ко двору… Вашего кузена Андроника народ встречал как мессию, потому что он положил конец налоговому грабежу. Даже его враги напишут что «сборщики налогов от одного имени Андроника разбегались, как от волшебного заклинания», что при нём «подданные, отдав кесарю кесарево, были в безопасности, так как руки сановных грабителей были связаны императором», что он назначил в провинции преторов для разбора судебных дел и надзора за чиновниками, положив им большое жалованье, отменив обычай когда чиновники кормились за счёт местного населения, что всего за три года его царствования «население во многих местностях увеличилось», что увеличилась торговля и выросли доходы казны, хотя налоги были снижены, что «жалобщикам он был всегда доступен», что Андроник говорил: «Нет таких злоупотреблений, которые император не может исправить, если действительно захочет», и он же писал наместникам в провинциях: «То, что вы притесняет и обираете подданных, это и Богу неугодно, и мне нестерпимо». И говорил вельможам: «Или не обижайте людей, или не живите». И он действительно казнил казнокрадов, вымогателей и лихоимцев из чиновников, без всякой жалости.