Византия (Никольский, Марченко) - страница 77
К счастью, пока в моей голове проносились эти мысли, мне на помощь пришёл Пьер, выпустивший в топтыгина одну за другой три стрелы. Ожидаемо попал и, судя по рёву косолапого, тот сильно обиделся. Увы, Пьер стоял под неудобным углом, и его стрелы не нанесли зверю фатальных повреждений, хотя и уменьшили его быстроту и ловкость, попав в переднюю и заднюю лапы. Зато прибавили ярости. Вот медведь уже рядом, оскаленная пасть, с клыков вниз летят клочья пены, рык, от которого я чуть не глохну, бросается на меня.
Выставляю пальму, целясь в сердце, но зверюга взмахивает лапой, и лезвие пальмы попадает в плечо. Новый яростный рёв, не менее яростный удар лапой по древку пальмы! Стальная оковка выдержала, но согнулась, а вот древко с хрустом сломалось, и держится только на железке. Теперь пальмой без ремонта не помашешь! Новые расходы… Если я, конечно, выживу в схватке с этим монстром.
Бросаю пальму и едва успеваю выставить щит, на который обрушивается не менее могучий удар. Да что ж такое, у этого медведя когти стальные, что ли?! Крепкий дуб пробил насквозь, вон как трещины пошли! Хорошо, оковка и здесь держит. Когти вышли с внутренней стороны щита, и мне невольно приходится его выпустить из левой руки, когда медведь дёргает щит на себя, пытаясь освободить лапу.
На моё счастье, медведя отвлёк Пьер, всадивший в него ещё несколько стрел. На этот раз повреждения явно посерьёзнее, но медведь — зверь весьма живучий, толстокожий, с большой жировой прослойкой, и подыхать не торопится. Пользуясь тем, что зверь, наокнец-то стряхнувший с лапы щит, обернулся было к оруженосцу, подхватываю с земли своего «Святого Януария», выхватываю меч, пытаясь разрубить топтыгину глотку. Но медведь опустил башку, и удар приходится по нижней челюсти. Снова рёв, в котором смешались ярость и боль, а дальше метнувшаяся туша сбивает меня с ног, навалившись сверху, заливая кровью и воняя псиной. Едва успеваю закрыть щитом голову и шею. На щит обрушиваются бешеные удары медвежьей лапы. Другой лапой медведь выбивает подставленный меч, а затем пытается порвать меня на сотню маленьких де Лонэ. Если бы не доспехи, ему бы это вполне удалось! Мастер Карл, клянусь, если удастся добраться до Иерусалима, поставлю за вас пудовую свечку в Храме Гроба Господня! И даже не одну! Вот только, кости явно трещат, и вряд ли долго выдержат такое обращение. Я, конечно, научил хроноаборигенов делать гипсовые повязки, но в гипсе в крестовый поход особо не походишь, а отпускать Роланда одного не хочется, пропадёт он там без меня.