— Вполне возможно, хотя я не помню ничего такого, поскольку был целиком занят чтением. Ваших книг, вероятно, — сказал я, смеясь. — Как странно думать, что я мог встретиться с вами тогда. В любом случае на меня произвела огромное впечатление идея о существовании взаимосвязи между литературными жанрами и анализом снов, которую вы представили в вашей статье о сновидениях. Меня удивило, что вы не вернулись к ней в ваших следующих работах.
— Я не знаю, почему не развил эту мысль, — ответил Фуко. — И даже не помню ее.
— В ваших ранних трудах много провокационных идей, к которым вы больше не возвращались. Например, увлекательный параграф о безумии и коллективном подсознании в книге «История безумия в классическую эпоху». Вы говорите там, что мы можем разглядеть всю историю безумия в телодвижениях лиц, помещенных в психиатрические лечебницы. Этот отрывок даже не попал в английское издание.
— Действительно? Похоже, вы знаете о моем творчестве больше, чем я сам, — заявил Фуко с улыбкой.
— Мне понравилось, как справились со своей работой английские переводчики ваших трудов, особенно А. М. Шеридан-Смит. А что вы сами думаете о переводах ваших работ? — спросил я.
Фуко смутился явно, а потом ответил:
— У меня нет никаких мыслей по этому поводу. Я никогда не читаю свои книги.
— Когда вы обычно пишете? — поинтересовался Майкл.
— По утрам, — ответил Фуко. — Я работаю примерно пять часов в день, а остальное время посвящаю другим вещам.
ЧУТЬ ПОЗЖЕ я предложил послушать, как Майкл играет на пианино. Он с энтузиазмом воспринял мою идею.
Майкл сел за инструмент и со всей страстью исполнил нам «Десятую сонату» Скрябина. Как только он закончил играть, Фуко, который слушал очень внимательно, столь же страстно выразил свой восторг.
— Очень, очень красиво, — сказал он. — Мне сразу вспомнилась та ночь, когда я познакомился с Булезом. Это произошло на концерте произведений Скрябина в Париже. Мы оба были студентами в то время. Я обратил на него внимание, когда он сидел один в конце зала и спросил моего товарища, знал ли он этого приятного молодого человека, но тот ответил отрицательно. Мы познакомились и с той поры виделись друг с другом довольно часто.
В то время как Фуко и Майкл продолжили разговор о Булезе и современной музыке, я принес кофе и приготовил трубку для марихуаны. Вручив ее Фуко, я спросил его, знает ли он книги о доне Хуане Карлоса Кастанеды, профессора антропологии Калифорнийского университета Лос-Анджелеса, ошарашившего университетскую среду историей о шамане, который использовал марихуану и пейот в своих поисках видений.