— Это моя любимая музыка, — сказал Мишель Майклу, когда мы подошли к машине. — Вам знаком «Молоток без мастера» Булеза?
— Мне приходилось слышать его пару раз, но я только начинаю по достоинству ценить этого композитора, — ответил Майкл.
— На самом деле мне бы очень хотелось, чтобы вы учились у него в Париже, — сказал Мишель.
— Я знаю, это совпадает с моим желанием, — ответил Майкл. — Вы читали «Четыре квартета»?
— Нет, — признался Мишель.
— Возможно, когда мы окажемся дома, у нас найдется время послушать запись, где Элиот сам читает свои поэмы. Я написал поэму о нашем последнем путешествии в Долину Смерти. И после посещения Дантес-Вью вам, возможно, понравится последняя строчка, — сказал он, а потом процитировал, на мой взгляд, довольно вычурную фразу, из которой мне запомнилось только, что там упоминалось высохшее озеро.
Мы перекусили быстро, разложив наши съестные припасы на капоте машины, а потом тронулись в сторону дома снова мимо Забриски-Пойнт, ранчо Фернес-Крик и песчаных дюн, договорившись далее возвращаться по другому маршруту. А прежде чем сесть за руль, я прихватил с собой несколько печенюшек.
— Наш мальчик любит сладкое, — заметил Фуко с улыбкой.
— Насколько я могу судить, вы оба в восторге друг от друга, — добавил он потом. — Где, вы говорите, вы познакомились?
— В клубе 4709, — ответил Майкл.
— Это место станет знаменитым, — пообещал нам Фуко.
— Вы имеете в виду, скандально известным, не так ли? — спросил я со смехом.
— Нет, я имею в виду, просто знаменитым, — уточнил наш гость серьезным тоном.
«Если только благодаря нашему путешествию с Мишелем Фуко», — подумал я.
— Мы дадим вам немного зелья с собой в Париж, — сказал Майкл.
— Спасибо. Мне этого очень хотелось бы. По-вашему, я должен рассказать другим о нашем путешествии, когда мы вернемся домой, о том, что оно имело несколько специфический характер? — спросил Фуко задумчиво.
— Я надеюсь на это, — ответил я.
Мы вернулись вовремя, Фуко смог, как было объявлено заранее, выступить в аудитории, где его ждали сотни сгоравших от нетерпения лиц. Он нервничал и настаивал, что будет говорить по-французски. Майкл отказался присутствовать, а я чувствовал себя не лучшим образом, поскольку знал, что Фуко ненавидел большие скопления народа, а толпа ненавидела меня, так как я и Мишель явно задумали что-то недоброе. Фуко как мог старался исправить ситуацию и начал убедительно, пусть и слегка сбивчиво, говорить о природе власти в современно обществе, тем самым доставив массу хлопот переводчику. Раздражение слушателей росло, и в конце концов мне пришло объявить об окончании мероприятия.