На беду Бориса, в это время прежняя хозяйка ушла из дому, в квартире на кухне находились только дети. Они знали, что сюда должны приехать новые квартиранты, и поэтому старшая девочка лет 13 беспрепятственно впустила незнакомку, приехавшую с тремя замерзающими детьми, в дом и провела их в комнаты, в которых они должны были жить.
Шофер помог перенести вещи, получил причитающиеся ему деньги и уехал.
Он торопился до ночи вернуться домой.
Катя пока еще не решалась что-либо предпринимать. Разбирать вещи или заниматься приготовлением еды у нее не было сил.
За эти дни и в особенности за время переезда она устала, замерзла и чувствовала себя скверно. Ехать пришлось наверху на вещах, в кабину посадили Нину и Майю, а Элу она взяла с собой, и как они ни прижимались друг к другу, как ни укутывались стареньким одеялом, холодный январский ветер пронизывал их до костей. Не начинала она распаковываться еще и потому, что не очень верила, что такие, прямо-таки роскошные по тем временам хоромы станут их жилищем. Иногда думала, что попала сюда по ошибке.
Вот, пригорюнившись, и сидела Катя на вещах. Сунула ребятишкам по куску хлеба с салом и стала вяло жевать сама. Прошло часа два, уже совсем стемнело, а Бориса все не было.
И когда терпение Кати уже совсем истощилось, вдруг появился он, но в каком виде?
Весь в грязи, мокрый, в растерзанной распахнутой шинели, с бессмысленно блуждающим взором, очевидно, пьяный в стельку.
Несмотря на сильное опьянение он все-таки узнал жену и детей, попытался изобразить радость, шагнул к ним и, запнувшись обо что-то, с грохотом свалился на пол.
– Этого еще недоставало! – с ужасом подумала Катя. – Он что же, мало того, что на фронте с бабами путался, а еще и пьяницей стал! Эх, жаль, что Николай (так звали шофера) уехал. Вернулась бы обратно в Александровку, а этого развратного пьяницу бросила бы здесь. Пусть как хочет, так и живет.
Но через минуту мысли ее приняли другое направление.
Как же так, ведь это все-таки ее Борька, ему она отдала свою девичью честь, от него она родила троих детей. Она взяла на себя всю тяжесть содержания семьи, пока он учился, она, можно сказать, создала его, нет, бросить его я не могу. Да просто не имею права. Надо будет находить какой-нибудь выход.
В соседней комнате стояла большая кровать. Очевидно, на ней спал Борис, так как там лежала его новая постель. Раздев мужа до белья и с помощью Элы дотащив его до кровати, Катя уложила его, и он немедленно заснул. А она принялась распаковывать вещи и прежде всего посуду.
Когда она вышла на кухню, то старая хозяйка была уже там.