Парадокс добродетели (Рэнгем) - страница 90
Таким образом, серия плейстоценовых засух позволила предкам шимпанзе пересечь барьер, образованный рекой Конго, и дать начало бонобо. Бонобо заселили относительно небольшой по сравнению с другими человекообразными обезьянами ареал, а позже их количество снизилось еще сильнее из-за вырубки лесов и охоты, так что сегодня в дикой природе их осталось всего 10–50 тысяч. Нам невероятно повезло, что они до сих пор существуют. Составляя яркий контраст с шимпанзе, они подтверждают правило Беляева. Бонобо – это лучшее на сегодняшний день свидетельство того, что процесс снижения агрессивности может иметь такие же последствия в дикой природе, как и в неволе>43.
Благодаря бонобо мы можем заглянуть в неизведанное. Хорошо вглядевшись, мы, скорее всего, увидим признаки синдрома одомашнивания и у многих других видов. Снижение реактивной агрессии наверняка окажется широко распространенным эволюционным явлением.
Бонобо так интересны тем, что в них сочетаются два важных свойства. Во-первых, для них характерно необычное социальное поведение, включая очень низкий уровень агрессии по сравнению с шимпанзе. А во-вторых, бонобо – это один из двух видов, приходящихся нам ближайшими родственниками. Не следует ли из этого, что некие черты, объединяющие бонобо с человеком, например хорошие когнитивные способности, благоприятствуют самоодомашниванию? Такой вывод, однако, ни на чем не основан. Самоодомашнивание зависит исключительно от того, поощряет ли естественный отбор пониженный уровень реактивной агрессии, и никак не связано со степенью родства с человеком. Иногда склонность к реактивной агрессии оказывается преимуществом. Если в борьбе за статус, пищу, партнера, репродуктивный успех или продолжительность жизни чаще выигрывают животные, готовые чуть что броситься в драку, то естественный отбор будет благоприятствовать реактивной агрессии и самоодомашнивание не произойдет. Но условия жизни могут поменяться, изменив и соотношение цены и выгоды конкретного поведения. В новых условиях излишняя вспыльчивость может оказаться невыгодной. Эволюция современных шимпанзе и бонобо представляет собой наглядный пример того, как разные условия жизни благоприятствуют разной склонности к реактивной агрессии.
Еще один пример – животные, обитающие на островах. Острова – это естественные лаборатории, позволяющие наблюдать за эволюционными процессами. Острова почти всегда моложе соседних материков. Поэтому островные виды обычно являются потомками материковых форм, а не наоборот.
Многие исследования сравнивали островные виды с их материковыми родственниками, и результаты получались настолько сходными, что возник термин “островной эффект”. Этот эффект наблюдается у мышей, ящериц, воробьев, лис и многих других видов. Главный признак островного эффекта – размер. Крупные животные, оказавшиеся в изоляции на острове, со временем мельчают. На островах Калифорнии, Средиземноморья и Юго-Восточной Азии находят кости нескольких видов миниатюрных слонов. Островная изоляция раз за разом приводила к появлению очаровательных маленьких слоников, самые мелкие из которых были ростом не больше метра. Параллельно с этим мелкие животные, масса тела которых не превышает килограмма, на островах становятся крупнее. Например, на островах Индийского океана древний фруктовый голубь превратился в додо – на радость морякам, одичавшим свиньям и интродуцированным обезьянам, которые все вместе поедали додо до тех пор, пока он окончательно не исчез в XVII веке.