Завьер стоял на ступеньках веранды и смотрел на капли дождя, падавшие с веток фруктовых деревьев; потом ветер разносил дождевые капли по плоской красной земле. Они падали прямо из одноцветного куска неба над побережьем Мертвого острова, а густые тучи, нависшие над горными грядами, на фоне небесной голубизны были все такие же черно-серые.
Он смотрел, как дождевые капли отскакивали от оцинкованной крыши ему на руки. Вода действовала как успокоительный бальзам, усмиряя его страх, который все еще сковывал тело.
Тяжко дыша, он бежал, чувствуя, как пересохло в горле, а паренек мешком висел у него на плече. Глаза Романзы закатились, тело скрючилось. Местные неприкаянные повыскакивали словно из ниоткуда, выкрикивая указания: «Иди к ведунье в трех милях отсюда! Ты сразу увидишь ее дом!» Вместе с ним, покуда хватило сил, бежали несколько женщин, подгоняли его, поясняя, что им передали сообщение еще до его появления. Что они имели в виду — то ли грязь на его ногах, то ли сблевавшего кровью Романзу, которого он нес на плече? Кровь была темная и вроде солоноватая на вкус, этого он не мог сказать наверняка, зато он точно знал, как пахнет кровь. Вдали показался небольшой домишко, никакого другого здания на мили вокруг не наблюдалось; значит, это точно нужный ему дом? Из дома выбежал местный, чтобы помочь донести ношу сквозь внезапно хлынувший ливень, и наконец-то он опустился на колени и положил Романзу на землю. Из груди Завьера вырывались судорожные выдохи, в нем клокотал страх за парнишку, остававшегося недвижимым; несколько рук подхватили его, помогая подняться на ноги, и его пронзило. «Нет, я в порядке! Помогите ему!»
Ничего хорошего нельзя было ждать от обитателей Мертвых островов, ничего и никогда! Но теперь он чуть не плакал от благодарности всем, кто, похоже, знал, что делать и как лучше помочь.
— Он упал и разбил голову? Он что-то съел? Его кто-то ударил? Может быть, на него навели чары? У него сахар в крови повысился?
— Я не знаю. Я не знаю…
Он не имел никакой полезной информации — даже фамилии Романзы. Завьер нагнулся надо лбом парнишки и увидал розоватое пятно, расплывшееся по подбородку. Он облизал большой палец, чтобы стереть засохшую кровь, и тут вынесли носилки. Толстая ведунья отстранила его от двери учтивым, но властным жестом.
— Отпусти его, — сказала она.
У нее было круглое лицо и маленькие ловкие руки. Он остался стоять на грязной веранде; по стенам дома, как пот, струился нескончаемый дождь.
Завьер провел по влажному лицу ладонями вверх и вниз. На мокром столе стояла ваза с табаком, и он почуял его аромат, резкий и приторный. Все будет хорошо. Не так, как с Найей. На сей раз ему выпал шанс действовать. И он не опоздал.