Айо поднял руки.
— Вы должны поверить в последнее, что я скажу, если не поверили ничему из того, что я уже сказал. Этот человек не просто вор. Он убийца. Он посылал своих людей убивать неприкаянных.
Его слова проникали во все уголки зрительного зала, в крошечные щели, трещины, под шляпки болтов в стенах. Голоса вокруг нее взывали к небу, Анис с удивлением поняла, что и сама кричит вместе со всеми.
— Кого он убил?
— Но так же нельзя. Они же тоже люди!
— Кто сказал, что он их убивал? Почему?
Экран скрежетал и раскачивался. Лица нормальных людей. Толпа заходила волнами: мужчины и женщины сначала сдвинулись в одну сторону, потом в другую, поднимая одно плечо, потом другое, одну подошву, потом другую, а потом все двинулись боком, по-крабьи. Интиасар топнул ногой, и на его лице появилась кривая снисходительная улыбочка. Охранники в тяжелой обуви стали с топотом запрыгивать на сцену. Ха шагнула к Айо, приказывая всем вернуться обратно, но она уже больше не командовала.
Айо махнул рукой Интиасару.
— Видите этих мужчин? Еще больше таких же на Мертвых островах, они охотятся за неприкаянными! Рыщут по зарослям, среди камней, на мелководье, потому что он уверяет их, что неприкаянные не лучше бабочек. А знаете почему? Сегодня кто-нибудь получил подарок?
Интиасар вздернул голову. Охранники наводнили сцену и окружили обоих. Айо протянул руки к Ха, но та отпрянула и заметалась взад-вперед, крича мужчинам, чтобы их оставили в покое.
Айо торопливо заговорил:
— Думаете, эти коробки оставили у вас под дверью ваши тетушки или возлюбленные? Нет, не они. Это сегодня утром неприкаянные ворвались на склад Интиасара и забрали то, что принадлежит вам!
Волна радости охватила Анис и прокатилась по всему зрительному залу. Родители поднимали над головой детей, а те демонстрировали игрушки.
— У меня пазл из голубой глины!
— Мой мальчуган получил куклу!
— Не пойму, что досталось моей жене, мы весь вечер пытаемся разобраться, но вещица симпатичная, сами смотрите!
Она подумала, что за подарок лежит на ее веранде.
Ворона? Фейерверк? Барабан?
Интиасар казался разъяренным.
— Это преступление! Каждый мужчина, женщина или ребенок, кто завладел моей собственностью, должен сегодня же ее вернуть! Я вас прощу. Но эти предметы вам не принадлежат!
— Прости мою задницу! Кто простит? — завопил смутьян.
— Эти игрушки принадлежат нам!
— А как насчет трех миллионов и шестисот сорока тысяч, а, ворюга?
— А что насчет неприкаянных?
Охранник попытался вырвать микрофон у Айо, но оратор вырвался из его ручищ, сжимая электронный цилиндр.