За все время обучения он встретил не больше семи своих соперников, а работал бок о бок с четырьмя. Из них он подружился только с Энтали, родившейся с тремя ягодицами, с ней его не раз назначали на одни и те же кухни. Он был всем доволен: юный, сильный, смирный. Буду хранить спокойствие, решил он, что бы ни вышло. В ресторане он всегда чувствовал себя на месте, лавируя между столиками, наблюдая за тем, как едоки отправляли в рот первый кусок или первую ложку, улыбаясь, видя, что они счастливы и чувствуют себя как дома.
Он не забыл Дез’ре — да и как он мог, если все вокруг только о ней и шептались, но старался не думать ни о радетельнице, ни о том будущем дне, когда она вклинится в их дуэт и прогонит большеглазую оборвашку, которая все это время трудилась наравне с ним. И однажды днем она пришла: без помпы, без предупреждения. Он оторвал взгляд от сковородки со шкварчавшим чесноком и заметил ее: она стояла, облокотившись о кухонную стойку, и наблюдала, а у нее за спиной замерли трясшаяся от страха Энтали и шеф-повар Моррис с льстивой улыбкой. Этот Моррис, когда Завьер впервые вошел в ресторан, насмешливо бросил: «Ты? Слишком тощий и тихий, чтобы стать радетелем, мальчик!»
Дез’ре поманила его пальцем.
— Подойди-ка!
Он услышал, как судорожно вздохнула Энтали и мочки ее ушей встревоженно зазвенели.
Дез’ре взглянула на нее.
— И ты тоже. Ты великолепна!
— Я? — пискнула Энтали.
— Мы сейчас совершим обход.
Все трое стремительно вышли, миновав вспотевшего Морриса. Завьер ликовал, его не смущали даже липкие от чеснока пальцы. Когда они вышли наружу, Дез’ре настояла, чтобы он обтер пальцы о ее юбку. Энтали округлила глаза. Завьер попытался было возразить.
— Зачем?
— Затем, что я так сказала, мальчик! — Она словно помолодела. Она даже имени его не знала.
Ему запомнился удивительный знойный день, когда она собрала шестерых, у кого, по ее мнению, был шанс. Трое юношей, три девушки. Завьер и Энтали. Доминик и Персемони. Мартин и Сиси. Ночью он громко произносил эти имена, точно короткую считалку. Кто же из них? Кому было суждено, кто был особенным, кому удастся выделиться и по каким причинам? Они вступили в эту проверку, зная, что любой из их поколения может стать избранным. И теперь избранным мог стать один из шестерых.
Может быть, это он? Но он не считал себя исключительным, как бы им ни восторгалась мать.
Дез’ре заставила их бродить по архипелагу целый день.
— Мы должны быть в гуще людей, — объясняла она. — Должны стать для них песней. Напоминанием о том, что боги их не оставили, что они не спят.