, I, 482–483).
И все же общение с Костомаровым и в этом плане не прошло даром. Он видел нерешительность историка в его отношениях с женщинами, причем одну из них он довел своими капризами до того, что она отказала ему, а другую, женщину непростую, самостоятельную и талантливую, Анну Никаноровну Пасхалову, он по сути дела компрометировал – водил ее на свой чердак – смотреть звезды, таскал по кабакам, где они записывали народные песни. У Пасхаловой жизнь была непростая; красавица, мать пятерых детей, она в Петербурге некоторое время была возлюбленной либерального деятеля Н.А. Милютина, потом рассталась с ним, вернулась в Саратов, муж отобрал все ее имущество. И тут она попала в лапы Костомарова, ее мать злилась на дочь, бранила ее, что она компрометирует себя странным общением с Костомаровым, этими смотрениями звезд и т. п. Чернышевский предлагал Костомарову вести себя в этой ситуации порядочно – или оставить женщину, или жениться на ней. «Но, разумеется, я толковал с ним без всякого успеха» (Чернышевский, I, 775), – писал НГЧ в письме к Пыпину. Это был жизненный пример, как себя не надо вести с женщиной, о том чувстве ответственности, которую должен брать на себя мужчина в подобной ситуации.
Но он сам пытался найти себе невесту. Стоит привести внешний рисунок его жениховских попыток обрести жену. В ноябре 1852 г. Чернышевский начинает саратовский дневник, продолжая свои прошлогодние записи: «Начинаю в обстоятельствах, совершенно подобных тем, при каких начал: тогда молоденькая дамочка и теперь Катерина Николаевна» (Чернышевский, I, 405). Итак, сразу две дамочки: Александра Григорьевна Лаврова (Клиентова), которой Чернышевский был увлечен прежде, и Катерина Николаевна Кобылина, дочь председателя Саратовской казенной палаты. Его сыну Александру Чернышевский давал уроки с августа 1851 г. Как-то в апреле следующего года он был приглашен на день рождения хозяина дома. Чувствовал себя стесненно, «сидел неподвижно», «был по обыкновению скромен, как баран» (Чернышевский, I, 406). Потом ему удалось сесть «подле Катерины Николаевны и играть с нею в карты. Я помню, как мне хотелось, чтобы Катерина Николаевна всегда выигрывала, и как я старался выиграть, когда играл с нею, и проиграть, когда играл против нее. И я помню, что она всегда выигрывала и мне, может быть, сказала несколько слов, может быть как-нибудь иначе, но оказала (как и всем, конечно) внимание, и в какой я был радости от этого. И после этого я дня три только и видел ее перед глазами» (Чернышевский, I, 406).