Эмма поняла, что придется потерпеть, но теперь ожидание стоило ей меньших усилий. Больше вопросов она не задавала и довольствовалась своими размышлениями, которые вскоре подсказали ей, что речь может идти о деньгах, что внезапно всплыли какие-нибудь неутешительные семейные обстоятельства, связанные с недавним событием в Ричмонде. Воображение ее разыгралось. Может, обнаружилось с полдюжины незаконнорожденных детей, и теперь бедный Фрэнк совершенно без наследства! Неприятно, конечно, но ее это никак не заденет. Лишь возбудит живое любопытство.
– Кто это там на лошади? – переменила она тему, желая помочь мистеру Уэстону сохранить его тайну.
– Не знаю… Кто-то из Отуэев… Не Фрэнк – можете быть уверены. Его вы не увидите. Он сейчас уже на полпути в Виндзор.
– Так, значит, ваш сын приезжал?
– Да… А вы не знали?.. Ну да неважно.
Он ненадолго замолк и затем гораздо осторожнее и сдержаннее добавил:
– Да, Фрэнк заезжал сегодня утром, просто узнать, как мы тут поживаем.
Они прибавили шагу и вскоре были в Рэндаллсе.
– Дорогая, – сказал мистер Уэстон, заходя в комнату, – я привел ее. Надеюсь, скоро тебе станет получше. Оставлю вас. Тянуть смысла нет. Если понадоблюсь, буду неподалеку, – и, прежде чем уйти, он тихо прибавил: – Я сдержал свое слово. Она ничего не знает.
Миссис Уэстон выглядела нездоровой и чрезвычайно взволнованной. Эмма вновь забеспокоилась и, как только они остались одни, с чувством спросила:
– Что случилось, милый друг? Что-то, как я понимаю, очень неприятное… Прошу, говорите прямо. Меня всю дорогу терзает неизвестность. Мы обе ненавидим сие чувство. Прошу, скорее расскажите. Вам и самой сразу станет легче.
– Вы и правда ничего не знаете? – дрожащим голосом спросила миссис Уэстон. – И совершенно… совершенно не догадываетесь, что вам предстоит услышать?
– Я догадываюсь, что это связано с мистером Фрэнком Черчиллем.
– Вы не ошиблись. Я скажу вам все прямо, – заявила миссис Уэстон, продолжая свое шитье и будто стараясь не смотреть Эмме в глаза. – Сегодня он приехал к нам по исключительному делу. Невозможно передать наше удивление. Он приехал поговорить с отцом на предмет того… объявить о своем чувстве…
Она замолчала, чтобы перевести дух. Сначала Эмма подумала, что речь идет о ней, затем – о Харриет.
– То есть даже больше, чем о чувстве, – продолжала миссис Уэстон, – о помолвке. Самой настоящей помолвке… Эмма, что вы скажете… что все скажут, когда узнают, что Фрэнк Черчилль и мисс Фэрфакс помолвлены – и помолвлены давно!
Эмма даже подскочила от неожиданности и в ужасе воскликнула: