Одним утром, дней через десять после кончины миссис Черчилль, Эмму попросили сойти вниз к мистеру Уэстону, который «не может оставаться и пяти минут и очень просит с ней поговорить». Он ждал ее у дверей в гостиную и, едва поздоровавшись в своей привычной манере, тут же понизил голос, чтобы мистер Вудхаус его не услышал:
– Сможете ли вы сегодня утром, в любое время, зайти в Рэндаллс?.. Зайдите, если получится. Миссис Уэстон хочет вас видеть. Ей нужно с вами поговорить.
– Она больна?
– Нет-нет, что вы… лишь немного взволнована. Она бы села в коляску да приехала сама, но ей нужно поговорить с вами наедине, а здесь это… – он кивнул в сторону ее отца. – Кхм!.. Придете?
– Разумеется. Хоть сейчас, если угодно. Как я могу отказать, когда вы так просите. Но что случилось?.. Она точно не больна?
– Нет-нет, право же. Но прошу, не задавайте больше вопросов. Скоро все узнаете. Невероятное дело! Но тише! Тс!
Даже Эмма не смогла бы угадать, что все это значит. Судя по виду мистера Уэстона, случилось нечто очень важное, но раз с подругой ее все в порядке, то она постаралась не беспокоиться. Эмма предупредила батюшку, что идет прогуляться, и они вместе с мистером Уэстоном быстрым шагом направились в Рэндаллс.
– Ну, – сказала Эмма, когда они вышли за ворота, – теперь-то вы мне расскажете, что случилось?
– Нет. Не спрашивайте меня, – мрачно ответил он. – Я пообещал жене, что она сама вам все расскажет – так вы меньше расстроитесь. Потерпите, Эмма. Скоро вы все узнаете.
– Расстроюсь! – вскричала Эмма, в ужасе застыв на месте. – Господи!.. Мистер Уэстон, расскажите мне все немедленно!.. Что-то случилось на Бранзуик-сквер. Я поняла. Расскажите, я требую, немедленно мне все расскажите.
– Нет-нет, вы заблуждаетесь…
– Мистер Уэстон, не шутите со мной. Подумайте, сколько моих близких сейчас на Бранзуик-сквер. Кто из них в беде?.. Во имя всего святого, не пытайтесь от меня что-то скрыть.
– Эмма, даю вам слово…
– Слово! Отчего же не «честное слово»? Почему вы не даете мне честного слова? Боже мой!.. Что такого может меня расстроить, если это не касается моих близких?
– Даю вам честное слово, – со всей серьезностью сказал он, – не касается. Это ни в коей степени не связано ни с одним живым существом по фамилии Найтли.
Эмма несколько успокоилась и продолжила путь.
– Зря я сказал, – продолжил он, – что вас это расстроит. Не стоило мне употреблять это слово. Собственно, это не столько связано с вами… сколько со мной… ну надеюсь… Хм!.. Словом, дорогая Эмма, беспокоиться не о чем. История, конечно, не из приятных, но все могло быть гораздо хуже… Если поторопимся, то скоро будем в Рэндаллсе.