– Харриет! – вскричала Эмма, решительно взяв себя в руки. – Покончим с этим сейчас же, скажите прямо. Неужели вы говорите о… мистере Найтли?
– Разумеется. Я бы никогда и не подумала ни о ком другом, и мне казалось, вы меня понимаете. Из нашего разговора все было ясно.
– Не совсем, – едва сдерживаясь, возразила Эмма, – раз все ваши слова возможно было отнести к другому человеку. Я почти готова поручиться, что вы даже назвали имя мистера Фрэнка Черчилля. И я уверена, вы даже упоминали об услуге, оказанной вам мистером Фрэнком Черчиллем, когда он спас вас от цыган.
– Ах, мисс Вудхаус! Как же вы могли забыть!
– Милая моя Харриет, я прекрасно помню все, что сказала вам по этому поводу. Я сказала, что меня ваши чувства не удивляют, что после оказанной вам услуги они вполне естественны, а вы согласились и очень горячо говорили и о самой услуге, и о том, что вы испытали, когда увидели, как он спешит к вам на помощь… Я прекрасно все помню.
– Боже мой! – воскликнула Харриет. – Теперь-то я понимаю, о чем вы, но тогда я говорила совершенно о другом. Не о цыганах и не о мистере Фрэнке Черчилле. Нет! – воодушевившись, продолжала она. – Я говорила о куда более дорогом воспоминании – о том, как мистер Найтли подошел и пригласил меня на танец, когда мистер Элтон отказался и когда других кавалеров не оказалось. Вот о какой доброй услуге я говорила, вот о каком благородном великодушии и щедрости, вот когда я поняла, насколько он превосходит всех на этом свете.
– Боже правый! – вскричала Эмма. – Какая злосчастная, какая досадная ошибка!.. Что же теперь делать?
– Значит, вы бы меня не поощряли, если бы поняли верно? Положение мое, во всяком случае, было бы куда хуже, если бы речь шла о другом… а теперь… все же, возможно…
Она замолчала. Эмма не могла говорить.
– Мисс Вудхаус, я понимаю, – продолжала Харриет, – что вы видите между ними огромную разницу – обо мне ли речь или о ком-то еще. Вы, должно быть, считаете, что один стоит в миллионы раз выше меня, чем другой. Но я надеюсь, мисс Вудхаус, что… предполагая… как бы невероятно ни звучало… Но ведь вы сами сказали, что чудеса случаются и что случаются куда более неравные браки – про меня и мистера Фрэнка Черчилля. Значит, если такие браки уже случались… если мне так несказанно повезет… если мистер Найтли и правда… если он закроет глаза на наше неравенство, то надеюсь, дорогая мисс Вудхаус, что вы тоже не станете противиться и чинить препятствий. Впрочем, я уверена, что не станете, вы ведь столь добры!
Харриет встала у окна. Эмма в испуге обернулась к ней и торопливо спросила: