– Про Джейн Фэрфакс. Просто удивительно! Слыхали вы когда-нибудь подобное? Ах! Не бойтесь, вам не нужно ничего скрывать, мистер Уэстон мне уже все рассказал. Я только что с ним столкнулась. Он сказал, что это большой секрет, так что я никому больше не расскажу, но вы, он сказал, уже все знаете.
– Что же мистер Уэстон вам рассказал? – спросила Эмма, по-прежнему озадаченная.
– О! Он все мне рассказал! Что Джейн Фэрфакс и мистер Фрэнк Черчилль собираются пожениться и что они уже давным-давно помолвлены. Невероятно!
И правда невероятно – поведение Харриет Эмму поразило, она не знала, что и думать. Очевидно, подруга ее сильно изменилась. Новость Харриет не взволновала, не расстроила и будто бы совершенно ее не касалась. Эмма смотрела на нее, лишившись дара речи.
– Могли бы вы подумать, что он в нее влюблен?.. – воскликнула Харриет. – Хотя вы-то, наверное, и могли… с вашим талантом читать в чужих сердцах, – на этих словах она зарделась, – но все остальные…
– Честное слово, – заговорила Эмма, – я уже начинаю сомневаться в своем таланте. И как вы можете предполагать, что я догадывалась о его чувствах к другой женщине и в то же время – хоть и неявно – поощряла вас? Я до последнего и не подозревала даже, что Фрэнк Черчилль может взглянуть на Джейн Фэрфакс. А иначе, можете быть уверены, я бы постаралась вас предостеречь.
– Меня! – изумленно вскричала Харриет, краснея. – С чего бы вам предостерегать меня? Не думаете же вы, что я неравнодушна к мистеру Фрэнку Черчиллю?
– Рада слышать, с какой стойкостью вы об этом говорите, – с улыбкой ответила Эмма, – но ведь не станете вы отрицать, что было время – причем, совсем недавно, – когда вы дали мне понять, что он вам небезразличен?
– Он!.. Что вы, никогда! Дорогая мисс Вудхаус, как же вы могли так неверно меня понять? – Она взволнованно отвернулась.
– Харриет! – вскричала Эмма и, помедлив, добавила: – О чем вы говорите?.. Господи помилуй! О чем вы?.. Неверно понять!.. Неужели тогда?..
Больше она не могла вымолвить ни слова и в онемении села, с ужасом ожидая, что же скажет Харриет.
Харриет стояла поодаль, отвернувшись, и ответила не сразу, а когда наконец заговорила, то звучала не менее взволнованно, чем Эмма.
– Никогда бы не подумала, что вы не так меня поймете! – начала она. – Конечно, мы договорились никогда не называть его имени, но он настолько превосходит всех остальных, что я и не подозревала, будто вы можете подумать о ком-то другом. Надо же, мистер Фрэнк Черчилль! Да кто на него взглянет, когда рядом есть он. У меня, смею полагать, не такой дурной вкус, чтобы думать о мистере Фрэнке Черчилле, который в сравнении с ним – ничто. Поразительно, как вы могли так заблуждаться!.. Я бы и не посмела мечтать о нем, не позволила бы себе такую дерзость, если бы не была уверена, что вы всецело одобряете мой выбор и поощряете мои чувства. Вы ведь сказали мне, что чудеса случаются, как случаются и куда более неравные браки – это ваши собственные слова! Без того я бы даже не решилась дать волю… у меня бы и в мыслях не было… Но вы-то знаете его всю жизнь…