Хм. Если ведьмы чувствуют изменения, значит, они действительно происходят. Но вот вопрос, какого рода эти изменения? И что они за собой несут?
– Когда ты добралась до материка, эти… изменения стали сильней? – поинтересовалась я.
Миладея кивнула. Мы замолчали, а вскоре и вовсе разошлись.
Рассказ ведьмы навел тень на сегодняшний день и погрузил меня в глубокую задумчивость. У любых изменений есть причины, предпосылки. Возможно, если найти эти предпосылки, удастся узнать, что же за изменения приходят в наш мир и с какими последствиями мы в результате столкнемся.
Шесть лет в академии выдались довольно закрытыми. Разумеется, я читала регулярные газетные издания, следила за обстановкой в стране и по мере сил за ее пределами. Но как много можно прочесть новостей, когда так загружен учебной и научной литературой? Не особенно много. Да и чтение самых громких новостей – это не то же самое, что и нахождение в гуще событий. И чтобы прочувствовать эту гущу событий хоть как-то отдаленно, мне нужно было много газет и много сплетен. Сегодняшний бал как нельзя лучше подходил для второго, а вот для первого я отправилась в библиотеку.
Библиотек во дворце на самом деле было две, не считая личной Дариона, которую он успел собрать к своим шестнадцати годам. Посмотреть на то, как она разрослась к его двадцати восьми, мне было интересно, но путь мой лежал не туда. Сейчас меня интересовало не закрытое королевское книгохранилище, а обычная замковая библиотека, которую посещали и люди из дальних рабочих кварталов столицы. В детстве я проводила там много времени и порой видела, как родители приводили туда детей обучать грамоте и заодно показать дворец. Мне нравилось общаться со сверстниками. Раньше. Сейчас как-то не хочется…
Возможно, затворничество в стенах академии так сказалось. Сокурсники не очень меня любили. Дети простых рабочих думали, что я незаслуженно занимаю чье-то место, завидовали тому, что родилась с серебряной ложкой во рту. Наследники богатых семей считали меня слишком зазнавшейся. Нет, первое время они пробовали общаться, дружить. Как-никак компания принца и дочери первого в стране герцога выгодна во всех смыслах. Но мы с Орсо всегда держались обособленно, разве что в детстве были рады и открыты миру, а подростковые годы у нас у обоих прошли тяжеловато. И ночь Судьбы, будь она неладна… После нее я и решила сбежать в академию. Сразу не получилось, потому что учебный год начинался с весенней Остары, праздника в честь богини рассвета, когда день становился равен ночи, да и знаний для поступления тогда не хватало, все же в академию обычно принимали с восемнадцати. Вот два месяца я и сидела за книгами, старательно изучая недостающий материал. Орсо же решил, что раз старый храм мы рушили вместе и пили чай у стуканцев, горных существ, тоже вместе, то и поступать в академию должны оба. Поступили. Так вдвоем и остались. Я после ночи Судьбы близко подпускать никого не хотела. Орсо к тому времени в принципе в людях разочаровался. Вот и считали нас богатенькими снобами. Меня еще и прозвищем Ледяная Леди наградили.