Бенни Сильва. Огастин, Луизиана, 1987
Бесшумно ступая по дому, я прислушиваюсь к каждому шороху. Воображение рисует мышей, белок и огромных водяных крыс, которых я не раз видела в канавах и лужах со стоячей водой во время своих прогулок.
А еще в голову лезут мысли о призраках, вампирах и жутких, похожих на гигантских насекомых, инопланетянах. Ну и, конечно, о маньяках с топорами и бродягах, замысливших недоброе. Фильмы ужасов я обожала всегда и гордилась тем, что могу смотреть их с утра до вечера, не воспринимая всерьез увиденное. Даже спустя годы после того, как у нас с Кристофером все завертелось, он сердился на меня за то, что я не пугалась, а старалась угадать, какой будет следующая сцена или сюжетный поворот.
— Все-то тебе надо анализировать, — ворчал он. — Просто тоска берет!
— Да ладно, это же неправда! Одни выдумки да притворство! Тоже мне неженка! — дразнила я его в ответ.
Когда ты практически все детство проводишь один в пустом доме, потому что родители вечно на работе, приучаешься не впадать в панику от малейшего шороха.
Но в этом доме, в этой обители многих поколений, о чьей истории можно только догадываться, я удивительно остро чувствую собственную уязвимость. Одно дело смотреть на старый, полный теней особняк, сидя у экрана, и совсем другое — оказаться в нем наяву.
С кухни доносятся какие-то звуки — и на обычные шаги они не похожи. Кто бы там ни таился, он — а может, она или даже оно — не желает, чтобы его заметили. Движения осторожные… как и мои. Я хочу увидеть, кто же там притаился, пока он не заметил меня.
Остановившись у порога комнаты дворецкого, я обвожу взглядом ряды высоких шкафчиков из красного дерева и длинные щербатые столы, на которых слуги, должно быть, готовили причудливые кушанья. Буфеты, стоящие у противоположных стен, отражают друг друга в своих зеркалах. Казалось бы, ничего необычного или опасного. Кроме…
Чуть сдвинувшись в сторону, чтобы было лучше видно, я цепенею на месте: из-за приоткрывшейся левой нижней дверцы одного из буфетов показывается худенькая задница, обтянутая джинсами с серебристой отделкой.
Это еще что такое?!
Я узнаю джинсы и цветастую футболку. Мне уже доводилось их видеть на четвертых уроках, пусть и значительно реже, чем хотелось бы.
— Ладжуна Картер! — восклицаю я еще до того, как девочка успевает распрямиться. Она резко оборачивается и испуганно смотрит на меня. — Ты что тут делаешь?!
Спрашивать, разрешили ли ей заходить в дом, нет никакой нужды. Все и так ясно: ответ написан у нее на лице.