«Дай мне сил! Помоги!»
Все кругом перевернуто вверх дном, а пистолета нигде не видно.
Неожиданно повисает тишина. Крики и грохот выстрелов умолкают так же резко, как и начались. Дым с запахом пороха повисает в воздухе плотной пеленой, неподвижной и страшной. Слышатся только тихий храп лошадей и жуткие предсмертные хрипы.
— Тихо, — приказываю я мисси и Джуно-Джейн. Может, разбойники решат, что повозка пустая, мелькает надежда, но тут же испаряется.
— А ну выходите! — приказывает голос. — Если хотите, чтобы кто-нибудь из солдат еще повоевал на своем веку, выходите, не сопротивляясь.
— Вам решать! — добавляет другой голос, спокойный и низкий. Мое ухо мгновенно его узнает, и кровь тут же стынет в жилах, пускай я и не могу взять в толк, как такое возможно. Где же я слышала этот голос? — Хотите, чтобы сейчас здесь было четыре трупа, да еще один — помощника маршала? Ну что ж, всех ждет один конец.
— Не надо! — вскрикивает один из солдат, но раздается треск — точно кто-то расколол тыкву, — и он затихает.
Мы с Джуно-Джейн обмениваемся взглядами. Глаза у нее испуганные, круглые, побелевшие по краям. Губы дрожат, но она кивает. Мисси, лежащая рядом со мной, уже пытается встать — наверное, потому что так приказал мужской голос. Она не понимает, что происходит.
Я снова принимаюсь искать пистолет. Щупаю и там, и тут…
— Выходим! — кричу я. Может, нас уже пристрелили? Но нет, я рыскаю по полу руками. Пистолет…
Пистолет…
— Выходите немедленно! — требует голос. Очередной выстрел оставляет в холстине еще одну дыру, всего в футе от наших голов. Повозку дергает вперед, но она сразу застывает — то ли кто-то придержал мулов, толи они погибли.
Мисси ползет к бортику.
— Погоди, — велю я, но разве ж ее остановишь! Пистолета так нигде и не видно. Что же произошло? Что это за люди, и чего они от нас хотят?
Когда мы с Джуно-Джейн выбираемся из повозки, мисси уже на ногах и куда-то направляется. А потом я вижу солдат, лежащих ничком, у одного окровавлена нога. Кровь сочится из головы кучера. Он открывает и закрывает глаза, пытается прийти в себя, спасти себя и нас, но разве же это в его силах?
Сержант поднимает голову:
— Вы вмешиваетесь в дела кавалерии Соединенных Штатов, и…
Его со всей силы бьют прикладом.
Мисси стонет так, точно это ее ударили.
Я поднимаю глаза на того, кто с оружием. Он еще совсем мальчишка, на вид ему лет тринадцать-четырнадцать. И тут я вижу, как из-за кустов появляется мужчина с ружьем на плече. Шагает он неспешно, легко, и виду него довольный, точно у кота, сцапавшего добычу и собравшегося полакомиться ею. Под широкими полями шляпы расплывается улыбка. Когда он отодвигает шляпу на затылок, я вижу повязку на глазу и шрамы, испещрившие половину его лица, и сразу понимаю, почему узнала его голос. Что ж, может, как раз сегодня он завершит то, что начал тогда, у причала.