В ее безжизненной руке зажат старый дамский пистолет. Солдат осторожно его вынимает.
— Мисси, — шепчу я, и мы с Джуно-Джейн кидаемся к ней. Я обхватываю ее лицо, глажу тонкие кудри, перепачканные грязью, убираю их с небесно-голубых глаз. Вспоминаю ее ребенком, а потом и девушкой. Стараюсь воскресить в памяти только хорошее. — Мисси, что же ты наделала?!
«Это ее выстрел убил Джепа Лоуча, — твержу себе, — и ничей больше». Я не стану спрашивать солдат, исправен ли пистолет. Не хочу этого знать. Хочу верить, что это сделала мисси. И сделала ради нас.
Я опускаю ей веки, снимаю с головы платок и накрываю ее лицо.
Джуно-Джейн крестится и читает молитву по-французски, не выпуская руки своей сестры. Все наследники мистера Уильяма Госсетта лежат перед нами, орошая техасскую землю кровью.
Все, кроме Джуно-Джейн.
* * *
Я долго стою перед кафе в Остин-Сити и все никак не могу зайти внутрь, даже не решаюсь ступить на маленький дворик, где под ветвистыми дубами расставлены столики. Ветви расходятся над головой в разные стороны, точно балки деревянной крыши. Но всех их объединяют общие корни, притаившиеся глубоко под землей. Они — часть одного дерева. И им, как и семье, предначертано держаться вместе, кормить и беречь друг друга.
Я наблюдаю за темнокожими, которые снуют между столиками, приносят тарелки с едой, наполняют бокалы водой и лимонадом, разливают по чашкам чай, уносят грязную посуду. Стоя в тени деревьев, я разглядываю всех работников, гадая, а не похожи ли мы с ними? Не знакомы ли?
Три дня я ждала возможности сюда прийти. Три дня назад мы прибыли в Остин с ранеными солдатами и Эламом Солтером в повозке. Пуля и его не убила, а вот лошадь, упавшая сверху, изрядно покалечила. Все это время я не отходила от его постели. Только сейчас попросила Джуно-Джейн меня подменить ненадолго. Нам остается только одно: ждать. Он сильный человек, но смерть уже приоткрыла свои двери, и кажется, что он теперь решает, покинуть этот мир или остаться.
Порой я пытаюсь себя убедить, что ему лучше будет на том свете, что там он наконец обретет покой. В этой жизни его ждет слишком много боли и битв, чтобы за нее цепляться. Но я все же надеюсь, что он захочет остаться. Я держу его за руку и повторяю ему эти слова снова и снова, пока мои слезы капают на его лицо.
Вправе ли я просить его о таком? Я ведь могу вернуться в Госвуд-Гроув, чтобы помочь Джейсону, Джону и Тати обрести дом. Могу снова заняться фермой, а Книгу пропавших друзей отложить подальше и забыть обо всем случившемся. Даже об изувеченном Эламе. Доктор говорит, что если он и выживет, то прежним уже никогда не станет: не сможет ходить и ездить верхом.