— А вдруг получится? Нельзя вот так сдаваться, не попробовав! — я глажу ее по руке и обнимаю за плечи. Мне безумно хочется сказать: «Не принижай себя! Ты замечательная. То, что надо! Даже лучше, гораздо лучше! Ты восхитительная. Неужели ты сама этого не знаешь?»
Возможно, для нее этот путь будет очень долгим. Я прекрасно ее понимаю. Но в конце концов она станет лучше и сильнее. Она раз и навсегда запретит другим решать за себя.
Это то, чему я учу детей и пытаюсь научиться сама. Найди себя. Отстаивай свое «я». «Классная конституция», статья двенадцать.
— Не могу, — жалобно повторяет Ладжуна, схватившись за живот.
Приподняв подол пышных юбок, чтобы не запачкать их грязью, я опускаюсь на корточки и заглядываю ей в глаза:
— А от кого же еще, если не от тебя, им узнать, каково это — когда тебя похищают из семьи? Когда приходится писать объявление, чтобы получить хоть какую-то весточку от родных и любимых, а потом, скопив пятьдесят центов, подавать его в газету «Юго-Запад», чтобы его смогли прочесть во всех окрестных штатах и землях? Как они поймут, что значит упорно жаждать ответа на вопрос: есть ли рядом хоть кто-то из близких?
Худые плечи Ладжуны приподнимаются и снова поникают.
— Но ведь они тут собрались вовсе не для того, чтобы послушать меня. Это все ничего не изменит.
— Как знать. — Порой я задаюсь вопросом, а не обещаю ли я слишком уж многое, не сулю ли то, что мир не сможет дать? Вдруг моя мама права в этих своих рассуждениях о радугах и единорогах. Что, если я чересчур обнадежу этих детей, а потом жизнь нанесет им удар исподтишка, особенно таким, как Ладжуна? Мы с ней часы напролет разбирали и переставляли книги, прикидывали стоимость старинных фолиантов, планировали, какие материалы лучше заказать для библиотеки Карнеги на деньги, которые мы получим. Благодаря этому у местных детишек появятся те же возможности, что и у учеников школы у озера. А когда библиотеке сделают новую табличку, статую святого вернут на прежний пьедестал и он снова будет приглядывать за этим местом, оберегая его от возможных бед. Старую библиотеку ждет новая жизнь. Натан решил, что любимый дом Робин следует передать фонду, который займется не только делами библиотеки, но и сохранением поместья Госвуд-Гроув, где откроется центр генеалогии и истории.
Но поменяется ли от этого хоть что-нибудь в мире, не вернется ли все в привычную колею, когда все эти люди с телекамерами, политики, зеваки вернутся к своим делам и место под деревьями опустеет? Помогут ли библиотека и исторический центр добиться хоть чего-то?