— Будь по-вашему, — уступает девочка и, глубоко вздохнув, просит: — Но лучше, чтобы я была первой, а то еще духу не хватит. Можно, я начну прямо сейчас, а остальные — потом?
Учительница кивает:
— Начинай, а другие, думаю, всё поймут и подтянутся, — она делает шаг назад и обводит взглядом остальных ребят.
«Все они со своей историей, — думает учительница. — Все разделены с близкими огромным расстоянием, людскими ошибками и жестокостью. Все терзаются мучительной безвестностью».
И хотя она отчаянно сопротивляется этим мыслям и готова отдать все, лишь бы их отогнать, в ней поднимается ее собственная боль, оставившая на душе шрам. Тот, что глубоко спрятан, подальше от чужих глаз. Она вспоминает и свою любовь, с которой ей пришлось разлучиться. Где всё это теперь? Кто знает?
Под гул голосов, в котором угадывается плохо скрываемое нетерпение, девочка поднимается с места и идет между скамеек. Двигается она скованно, но эта скованность странным образом придает ее осанке чуть ли не царственность. Затихает громкий шелест бумажных вееров и шуршание листовок, а девочка поворачивается к слушателям и начинает свою историю:
— Меня… — ее голос дрожит. Она обводит толпу взглядом, пока ее пальцы мнут грубые складки бледно-голубого ситца. И туг время словно застывает, точно божья коровка, раздумывающая, сделать ли ей передышку или продолжить полет. Наконец девочка решительно вскидывает подбородок: — Меня зовут Ханни Госсетт.
Ее голос летит над одноклассниками и достигает ушей зевак, взывая к их вниманию. Сегодня она не станет молчать. Сегодня ее имя услышат все.
Объявления подписчиков мы размещаем бесплатно. Цена публикации для всех остальных — пятьдесят центов. Сердечно просим священников зачитать своей пастве приведенные ниже истории и непременно сообщить нам, если письма в «Юго-Западе» действительно помогут кому-нибудь воссоединиться.
Уважаемая редакция! Я очень хочу разыскать своих близких. Мою матушку зовут Митти. Я средняя из девяти ее детей. Мое имя Ханни Госсетт, а остальных зовут — Харди, Хет, Пратт, Эфим, Эдди, Истер, Айк и Роуз. Бабушку звать Кэролайн, а дедушку — дед Олли. Еще у меня есть тетя Дженни. Ее муж, дядя Клем, погиб на войне. У тети Дженни четверо дочерей — Азель, Луиза, Марта и Мэри. Нашего первого хозяина звали Уильям Госсетт, мы жили у него на плантации Госвуд-Гроув, но потом началась война и он решил переправить нас из Луизианы в Техас, где было безопасно, и разбить там новую плантацию. Но по пути случилась беда: нас всех выкрал Джепта Лоуч, племянник миссис Госсетт.