Тот качает головой, роясь в телефоне:
— Нет смысла. Оттиски увели, и у них тож…
И тут раздается угадайте что.
Стук в дверь.
* * *
Они все переглядываются и разом бросаются за все вертикальные поверхности, уже порядком изрешеченные пулями. Арройо распахивает дверь ногой, чтобы направить сразу два ствола в лицо очередному криминальному авторитету Джакарты.
Очередным криминальным авторитетом оказывается тощая азиаточка-горничная с каталкой и пылесосом в руке.
Сквозь пиcтолетные мушки на нее смотрят три мрачных сосредоточенных лица, на которых постепенно проступает удивление, а потом тонкий голос Николаса за их спинами трясущимся на ветру листком говорит:
— Э-это я вызвал.
Глава 7
В машине бубнит радио — чья-то свадьба, чье-то свадебное путешествие, чей-то частный самолет, Кирихара не вслушивается, — а кондиционер работает ровным шумом. Кирихара равнодушно устремляет взгляд куда-то в сторону бардачка и машинально растирает локоть пострадавшей руки; он просто не знает, что сказать.
Если оставить вопрос чистого профессионализма: да, ему стыдно. За слежку, за раздолбанный номер, за так глупо потерянные оттиски, за свое неловкое обращение с оружием. Мысль о том, что, держи он пистолет увереннее, все сложилось бы иначе, не оставляет. Кирихара знает, что волноваться не нужно, но также знает, что мог быть лучше. Хмурясь, он проводит ладонями по лицу.
— Не надо взваливать все на себя, — говорит старший агент Бирч с водительского сиденья. — Ты действовал по уставу. Невозможно предусмотреть все.
Кирихара косится на нее: рассвет за окном окрашивает ее темный профиль розовато-красным. Серьезная, собранная, она даже утешает по-особому. Впервые Кирихара увидел ее несколько дней назад в правительственном самолете, ночью вылетевшем из Бангкока, — как и инспектора Арройо, и Эйса. Из всех, с кем ему предстояло работать в Джакарте, он был знаком только с Николасом: они оканчивали академию в один год.
Но про Манишу Бирч он, конечно, слышал.
Про таких, как она, в Голливуде и снимают фильмы: женщина, пробившаяся в руководство, женщина-ни-одного-провала, женщина — железная рука в бархатной перчатке. В Службе про нее ходило много слухов: поймала одних, разоблачила других, довела до тюрьмы тех, кого Система очень не хотела сажать… Подготовка в Форт-Худ, четыре года под прикрытием, отказ уходить в Пентагон.
Не женщина — легенда.
И это заставляло Кирихару нервничать еще сильнее.
— Извините, — все равно говорит он, поворачивая голову к своему окну. Бирч молчит, хотя подразумевает усталый вздох. Она тоже сегодня не спала.