— Ки-ри-ха-ра, — напевает Боргес. — Тебе ничего никогда не нравится! Расслабься!
Кирихара проглатывает вертящуюся на языке колкость: не нужно грубить человеку, который может переломить тебе хребет, легонько по нему постучав.
Видимо, и «Коршуны» вокруг, и отщепенцы из Картеля, поравнявшиеся с ними, понимают, что впереди какой-то подвох, и даже перестают стрелять так интенсивно, а через некоторое время прекращают огонь вообще.
А еще через некоторое время у всех — и у Картеля, и у Церкви, и у «Коршунов» — появляется эксклюзивная возможность лицезреть то, из-за чего поток машин останавливается вообще.
Впереди, маяча сине-красными огнями на белых автомобилях, выстроился полицейский кордон.
— Приехали, — комментирует Зандли и, судя по звукам, открывает новый чупа-чупс.
— Наша полиция — и спохватилась так быстро? — кажется, Салим злится. — Да что за чертовщина! Что-то я не видел, чтобы они проявляли такую прыть, когда Рид и Боргес разносили весь город, паля по китайцам!
— Говоришь так, будто тебя там не было, — отвечает Зандли. — Или мне напомнить, кто там устроил массовый расстрел? Маленький мальчик с большими пистолетами.
— Помолчи, — огрызается Салим. — Будем вылезать и идти к Басиру на своих двоих — дальше все равно не проехать, я отсюда вижу заградительные ежи на дорогах. Это не может быть просто так. Тем более если они видят, что едет Картель… Да они никогда бы не тронули Картель!
— Мне кажется, — вдруг замечает Кирихара, — что это донос.
— В смысле? — Он даже по громкой связи слышит, как Салим хмурится.
Кирихара глубоко вздыхает — ничего в этом городе не бывает просто — и привлекает внимание Боргеса, а потом указывает рукой в нужном направлении:
— Думаю, мои коллеги тоже решили поучаствовать в… как там Рид это называет… в вечеринке?
— Ага. А особый отдел полиции им обеспечил дискошар, — тянет Зандли и, судя по звуку, принимается разгрызать чупа-чупс, — и светомузыку. Лучшая дискотека в городе.
Автопарк напоминает мусор, собравшийся под плотиной. Идеальное построение колонны Картеля превращается в хаотичную мешанину: все тормозят, даже юркие «Коршуны»-мотоциклисты.
Точнее, тормозят все, кроме…
— Кирихара, держись! — Кирихаре не нужно говорить дважды, правда.
Боргес сводит брови на переносице, вцепившись руками в руль, и — боже, скажите, что это неправда, — начинает разводить Красное море руками, Моисей доморощенный. Кирихару здорово кидает вперед, но он намертво держится руками за сиденье, а еще не брезгует ремнем безопасности и только благодаря этому остается при зубах.
— Вы где? — раздается в динамике голос Салима.